Правда и ложь в истории великих открытий
Шрифт:
— Шмидт, как ты думаешь, тебя ценят?
— Не знаю даже, что и ответить.
— Знаешь. Я хочу лишь узнать, ценят тебя или нет?
— Все равно не знаю, что ответить.
— Кончай. Просто отвечай на мои вопросы. Я хочу лишь знать, являешься ли ты ценным рабочим или ты один из этих простых дешевок. Мне нужно понять, хочешь ли ты зарабатывать 1,85 доллара в день или тебе достаточно 1,15 доллара, как и всем этим дешевкам вокруг тебя?
— Хочу ли я получать 1,85 доллара в день? Ценный ли я работник? Да, я ценный работник.
— Не огорчай меня. Конечно, ты хочешь
— Да.
— Видишь эту вагонетку?
— Да.
— Хорошо. Если ты ценный работник, то завтра погрузишь этот чугун в вагонетку и получишь один доллар 85 центов. А теперь просыпайся и отвечай на мои вопросы. Скажи мне, ты ценный работник или нет?
— Так. Значит, я получу завтра 1,85, если погружу этот чугун на эту вагонетку?
— Конечно, получишь. И завтра получишь и до конца года будешь получать, если будешь грузить столько чугуна ежедневно. Именно так работает ценный рабочий, и ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Все так. За доллар 85 центов я могу погрузить завтра этот чугун в вагонетку, и каждый день мне будут платить столько, правда?
— Конечно, правда.
— Ну, значит, я ценный работник.
«Это только с виду грубоватый разговор, — продолжал Тейлор, — но с людьми пониженной ментальности, к которым относится Шмидт, говорить свысока необходимо и полезно, чтобы привлечь их внимание к тому, что можно зарабатывать больше, и отвлечь их внимание оттого, что при этом придется невыносимо много работать». А что в результате? Под научным руководством Тейлора Шмидт стал грузить по 47 тонн в день вместо прежних 12,5 тонны. Он практически никогда не грузил меньше и почти всегда перевыполнял норму «в течение трех лет, пока автор находился в Вифлееме»:
Все это время он зарабатывал чуть более 1,85 доллара в день, тогда как раньше он не получал больше 1,15 доллара в день, поскольку больше в Вифлееме тогда не платили. Это означает, что он получал на 60 % больше, чем другие рабочие, которые не работали сдельно.
Показав на примере Шмидта эффективность научного отбора и тщательно разработанного стимулирования, Тейлор использовал аналогичную тактику в отношении других грузчиков, занятых на погрузке чугуна. Результаты, хвастался Тейлор, говорили в пользу научного метода:
Один человек за другим отбирались для этой работы и обучались приемам погрузки чугуна, чтобы они могли грузить по 47,5 тонны в день, причем учеба продолжалась до тех пор, пока эту норму не стали выполнять все грузчики. За это рабочим платили на 60 % больше, чем другим таким же рабочим завода.
Таким образом, заменив бригаду грузчиков, которую отбирали просто по физической силе, на новую обученную бригаду, отобранную с учетом не только силы, но и психических наклонностей, Тейлор увеличил норму погрузки чугуна с 12,5 тонны до 45 тонн в день. Поскольку этот эпизод можно рассматривать лишь как триумф Тейлора, нет ничего удивительного в том, что в литературе по менеджменту ему уделяется такое почетное место. Тем не менее изучавшие бизнес североамериканские ученые Чарльз Д. Реге и Амедо Дж. Перрони, проанализировав отчеты Гиллеспи и Уолле, обнаружили, что версия Тейлора не имеет почти ничего общего с действительностью.
Ф. У. Тейлор ясно говорит о том, что сам принимал участие в ежедневных исследованиях. Вместо того чтобы отблагодарить Гиллеспи и Уолле, он просто вычеркнул их из истории. Но, с другой стороны, работу Тейлора нельзя признать стопроцентным плагиатом, поскольку отчет Гиллеспи и Уолле самым существенным образом отличается от написанного Тейлором. Рассказ, приведенный Тейлором, является фикцией от начала и до конца. В реальности жесткое
В официальном отчете Гиллеспи и Уолле рассказали, как 16 марта 1899 года они приступили к внедрению сдельной оплаты среди грузчиков чугуна. Никакой научный отбор при этом не упоминается ни в этом месте отчета, ни в других его местах. Их задача сводилась к тому, чтобы эффективно внедрить оплату, зависящую от производительности рабочего. Они начали с 10 человек, взятых из венгерской ватаги, бригадиром которой был Джон Хаак. Им прямо сказали, что завтра они будут работать, получая 0,0375 доллара за каждую отгруженную тонну. Это означало, что они должны будут работать в повышенном темпе, если хотят принести домой приличную сумму. Насколько же наивны были эти молодые исследователи! Придя на следующее утро в 7.30 на работу, они увидели, что все грузчики грузят чугун на условиях повременной, а не сдельной оплаты. Бригадир Джон Хаак объяснил, что грузчики коллективно отказались от сдельной оплаты, и ему пришлось разрешить им работать, как обычно, чтобы избежать забастовки. Все дальнейшие разговоры с грузчиками оказались бесполезными, и молодым исследователям пришлось обратиться к Роберту Сайру-младшему, помощнику генерального управляющего компанией. К их удовольствию, он разрешил им увольнять любого, кто откажется грузить чугун на условиях сдельной оплаты.
На следующий день Гиллеспи и Уолле уволили всю ватагу. В результате их эксперимент закончился, не начавшись. Девять дней спустя другой бригадир, Джон Энрайт, сумел убедить нескольких своих грузчиков принять условия экспериментаторов. И в этом случае нет даже упоминания о каком-нибудь научном отборе грузчиков. Среди новых волонтеров были: Генри Нолл («Шмидт»), Джон Строл, Эван Миллер, Престон Фрик, Роберт Скелли, Майк Морган и Том Макговерн. Примечательно, что у всей группы были либо голландские, либо ирландские корни. Венгры, которых обычно использовали на погрузке, больше не могли участвовать в эксперименте, поскольку их профсоюзные лидеры пригрозили наказать любого венгра, согласившегося сотрудничать с теми, кого они считали ставленниками хозяев.
Не будучи венграми и желая побольше заработать, голландцы и ирландцы оказались более сговорчивыми. Однако утром 30 марта 1899 года только Нолл, Строл, Миллер и Скелли вышли на работу. Еще через день, поработав на сдельщине, ушли еще двое рабочих. Пятеро оставшихся работали 10 часов на погрузке чугуна и смогли погрузить по 32 тонны на человека. Это принесло им 1,19 доллара каждому, или только чуть больше, чем они получали при повременной оплате. За несколько лишних центов они полностью вымотались и качались от усталости, возвращаясь домой. Гиллеспи и Уолле не удивились, увидев на следующее утро только трех грузчиков — Нолла, Фрика и Скелли. Через два дня после начала эксперимента более половины бригады покинули работу. При обычной погрузке несколько человек толкали чушки, а остальные подкладывали катки. Большая нехватка людей потребовала разработки и внедрения совершенных новых методов погрузки. Как и прежде, лучше всех работал Нолл — он уже грузил 45 тонн в день, о которых упоминает Тейлор. Скелли и Фрик тоже работали хорошо, но очень уставали, и 31 марта на работу вышел один Нолл. Гиллеспи и Уолле несколько полегчало, когда во второй половине этого дня к ним подошли два брата венгра, Джон и Джозеф Додаши, которые решили нарушить запрет и перейти на сдельную оплату. Однако, несмотря на физическую силу, они так и не смогли зарабатывать больше, чем при повременной зарплате, и ушли из бригады. Четвертого и пятого апреля в бригаде появилось еще двое венгров, решивших работать сдельно. Однако и они продержались недолго. Проработав всего несколько часов 5 апреля, они ушли, объяснив, что их жизням угрожают ребята из ватаги Хаака, «которые обещали их покалечить, если они не перестанут работать сдельно».