Правда о Григории Распутине
Шрифт:
Доброта и преданность притягивали Александру Фёдоровну к Ане Вырубовой. И конечно же, как Она убедилась при близком общении, ее любовь и вера. Они вместе молились, и для Александры Фёдоровны присутствие фрейлины не было в тягость. Они многое понимали и чувствовали одинаково. К тому же навсегда сковал их цепью общей судьбы Григорий Распутин, которому они последние годы его жизни полностью доверяли.
Уже в 1908 году А. А. Вырубова была убежденной поклонницей «старца». В ноябре 1908 года генеральша А. В. Богданович получила через камердинера Царя удивительную информацию, которую тут же записала: «Оказывается, что Вырубова дружит с каким-то мужиком, да еще с монахом. И вот фотография, на которой она снята сидящая рядом с мужиком, ее принесла горничная. Радциг (камердинер Императора Николая II. — А. Б.)
У Александры Фёдоровны вера в Распутина никогда не была слепой. Доверяя честности и правдивости Анны, Она дважды просила её съездить на родину Распутина и посмотреть, как живет этот человек. И Анна ездила, а потом рассказывала. Первый раз поездка состоялась за несколько лет до Первой мировой войны, а второй раз — в 1916 году, вместе с Лили Ден. Свои впечатления Вырубова передала в воспоминаниях.
«Из Тюмени до Покровского ехали 80 верст в тарантасе. Григорий Ефимович встретил нас и сам правил сильными лошадьми, которые катили нас по пыльной дороге через необъятную ширь сибирских полей. Подъехали к деревянному домику в 2 этажа… Встретила нас его жена — симпатичная пожилая женщина, трое детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. [31] Все три ночи мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые и расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми теплились лампады. Внизу, в длинной темной комнате с большим столом и лавками по стенам, обедали, там была огромная икона Казанской Божией Матери, которую они считали чудотворной…
31
Имеется в виду отец, дедушки Распутина к тому времени в живых уже не было.
Крестьяне относились к гостям Распутина с любопытством, к нему же безразлично, а священники враждебно». (О причинах «враждебности» речь пойдет особо).
…Анна жила интересами и заботами Монаршей Семьи. Она чтила Распутина как великого молитвенника. Вот несколько ее телеграмм ему. «Посылаю тебе, дорогой отец Григорий, письмо от Старшей (речь идет о письме Ольги Николаевны. — А. Б.). У нас Маленький все очень болен, говорят, от жары и кашля лопнул внутренний сосуд и кровоизлияние, опухоль на боку, боль и жар. Молись о нас. Твоя Анна» (июнь 1912 года). «Мама (Царица. — А. Б.) обрадована телеграммой, у Маленького нога болит, тоскую по тебе, верю: всё также о всех молишься. Анна» (9 июня 1913 года). «Ножка болит. Папа (Николай II. — А. Б.) также расшиб ногу больно, помолись. Другие ничего, часто вспоминаю. Анна» (29 ноября 1913 года).
Постепенно «милая Аня» настолько стала близка Царской Семье, что уже не всегда считала возможным слушаться Императрицу и начала проявлять признаки своеволия, что у Александры Фёдоровны вызывало раздражение. В 1914 году наступил кризис отношений.
Ее возмущало поведение «коровы» (так Царь и Царица называли ее между Собой) в отношении Николая II, которому та постоянно писала пространные послания, полные объяснений в глубоких симпатиях, отнимая «драгоценное время» и не понимая, по словам Царицы, что «ее письма не представляют для Тебя интереса». Хотя эту корреспонденцию Вырубова всегда давала читать Царице, но тем не менее возникали какие-то тревожные опасения.
Вот выдержка из письма Александры Фёдоровны от 27 октября 1914 года:
«Утром она опять была со Мной очень нелюбезна, вернее даже груба, а вечером явилась гораздо позже, чем ей было позволено прийти, и странно вела себя со Мной. Она сильно флиртует с молодым украинцем ( речь идет о раненом царскосельского госпиталя. — А. Б.), тоскует и жаждет Тебя, и по временам чрезвычайно весела… Конечно, это нехорошо, что Я на нее ворчу, но Тебе хорошо известно, как она может раздражать. Увидишь,
Призывая Супруга к твердости, Александра Фёдоровна не нашла в Себе силы и твердости, чтобы объясниться с подругой. Отношения между ними явно начали затухать и, если бы не события начала 1915 года, то вряд ли А. А. Вырубова продолжала оставаться особо доверенным лицом. Однако страшная железнодорожная катастрофа, жертвою которой стала бывшая фрейлина Царицы, изменила ход событий.
Согласно сводке тогдашнего товарища (заместителя) министра внутренних дел 2 января 1915 года «на 6-й версте на Царскосельской дороге от Петрограда, произошла железнодорожная катастрофа. Это было во второй половине дня, в 5 час. 43 мин. вечера. Убито было 4 человека, тяжело ранено 10 и легко около 40. Среди тяжелораненых оказалась А. А. Вырубова, которую отнесли в ближайшую будку стрелочника. У нее были переломаны обе ноги, черепная травма. Она страшно кричала… Императрица прислала врача-женщину, княгиню Гедройц — главного врача Царскосельского лазарета Императрицы. Осмотрев А. А. Вырубову, она нашла ее состояние настолько тяжелым, что просила немедленно вызвать ее родителей, так как ей оставалось жить несколько часов… На поезде Императрицы Вырубову отвезли в госпиталь в Царском Селе».
Вечером того дня у постели бредившей больной появился Распутин. Он поднял руки кверху, обратился к умирающей: «Аннушка, открой глаза». Неожиданно для всех А. А. Вырубова вернулась из забытья и обвела взглядом всех присутствующих. Ее состояние удивительным образом с этого момента стало улучшаться. Несмотря на многочисленные переломы ног, тазобедренных костей и общее сотрясение организма, Анна Александровна выжила, но навсегда осталась хромой. Царица же, забыв все Свои обиды и недовольства, часами сидела рядом, ухаживая за нею всё время ее болезни.
Железнодорожная катастрофа и связанные с нею тяжелые потрясения вызвали в душе у А. А. Вырубовой еще большую симпатию к Распутину, молитве которого она приписывала своё спасение. Частое общение с ним стало потребностью ее души. В ноябре 1915 года, говоря о ней, Императрица с удивлением заметила: «Как она вынослива, хотя и жалуется, что калека! Почти ежедневно трясется в автомобиле в город и взбирается на третий этаж к нашему Другу».
В результате аварии характер «коровы» ухудшился, и она стала часто вести себя как капризный ребенок, что Александра Фёдоровна молча выносила. В письмах же Мужу постоянно жаловалась на ее поведение. «Она думает только о себе, — писала Императрица в марте 1915 года, — и злится, что Я так много времени провожу с ранеными… Если бы она хоть раз соблаговолила вспомнить, кто Я, она поняла бы, что у Меня есть другие обязанности, кроме нее. Мы ее слишком избаловали, но Я серьезно нахожу, что она как дочь наших друзей должна была бы лучше понимать вещи; Меня изводит ее эгоизм».
Однако ничего уже больше не изменилось. Александре Фёдоровне и Анне Александровне суждено было еще пережить многое. До крушения русского мира они остались неразлучными, и Царица смирилась со всеми причудами и неудобными привычками Ани, у которой никого ближе на свете и не было и которая доверяла Царице все.
Старшая дочь Николая II Великая княжна Ольга Николаевна сообщала Отцу в августе 1916 года: «Аня получила длинное, интересное письмо от Н. Н. Родионова (старший лейтенант гвардейского экипажа. — А. Б.), которое она сама не читала, но в ее отсутствие Мама получает всю ее почту, и разрешается такие письма читать»…
…После Февральской революции для А. А. Вырубовой началась полоса арестов и гонений. Ей, как и ее Венценосной Покровительнице, пришлось испытать много унижений и оскорблений; ее воспринимали как олицетворение всего самого «тёмного» и «грязного», что было в ушедшей России.
Находясь в заточении в Свеаборгской крепости, она писала одной своей знакомой в сентябре 1917 года:
«Боже, что я переживаю и пережила, и часто думаю, за что Богу угодно было так снова испытать меня после всех уже пережитых страданий… Я в руках черни — то, чего боялась, и Вы сами знаете, что эта толпа матросов не рассуждает, они как дикие звери».