Правда о программе Apollo
Шрифт:
– Перестань чиститься, – сказал Бин Конраду. – Ты только становишься грязнее, совсем похож на трубочиста.
Когда после стыковки на окололунной орбите Гордон встретил их в корабле, он сказал, что вид у них такой, будто они вывалялись в черном графите.
Перед тем как направиться к Земле, они провели еще один эксперимент. Отстыковав взлетный модуль лунной кабины, они по радио включили его двигатель и направили к Луне так, чтобы он упал в районе их посадки. Модуль летел со скоростью 1650 метров в секунду и упал примерно километрах в десяти от того места, где астронавты оставили сейсмограф. Взрыв, по расчетам, был эквивалентен взрыву 800 килограммов тротила. На Луне появился новый кратер диаметром около десяти метров и в полметра глубиной. Сейсмограф регистрировал колебания, вызванные ударом, более получаса. Столь длительные сейсмические
Путь к Земле прошел без приключений. Экипажу удалось установить рекорд по продолжительности сна в космосе – 12 часов. Видно, устали они крепко. При подлете к Земле им впервые удалось наблюдать из космоса необыкновенное полное солнечное затмение: Земля закрыла Солнце. По словам астронавтов, это было самое красивое зрелище, которое они видели в полете: светло-красный ореол у самой поверхности Земли переходил в зеленый, а потом в голубой. На фоне темной, неосвещенной поверхности планеты вспыхивали грозовые разряды. Это было зрелище суровое и прекрасное.
24 ноября, пробыв в космосе более 10 суток, «Аполлон-12» опустился в океан в четырех километрах от ожидавшего его авианосца «Хорнет».
НАСА заявило, что 1620 отдельных образцов лунных пород в виде камней, обломков, песка и пыли будут распределены между 159 учеными США и 54 зарубежными учеными из 16 стран мира.
Второпроходцы Луны не бедствуют. Гордон в 1972 году ушел в отставку и работает в фирме «Джон Миком компани» в Хьюстоне. Бин продолжил свою космическую биографию как командир второго в 1973 году экипажа орбитальной станции «Скайлэб», на которой вместе с О. Гэрриотом и Дж. Лусмой они летали 59 суток и 11 часов. Бин выходил в открытый космос и находился вне станции 2 часа 41 минуту – по тем временам достижение очень серьезное. О Бине мы еще вспомним в связи с его работой по проекту «Союз» – «Аполлон».
А Конрад стал командиром первого экипажа «Скайлэба». Полет длился около месяца, и он дважды выходил в открытый космос. Посчитав, что он четыре раза летал в космос, Чарльз решил не дразнить судьбу, в 44 года вышел в отставку и стал вице-президентом по делам маркетинга могучей фирмы «Макдонелл-Дуглас». 69-летний астронавт никогда не жаловался на здоровье. Он погиб, разбившись на мотоцикле совсем недавно – 8 июля 1999 года.
Полет следующего «Аполлона» в апреле 1970 года позволил сделать два важных вывода. Во-первых, люди суеверные убедились в своих суевериях: у космического корабля был «несчастливый» номер 13, а авария произошла 13 числа, да еще в «тяжелый» день – понедельник. Во-вторых, люди несуеверные еще раз убедились, что техническое совершенство самой современной машины – вещь относительная и две удачи с лунной высадкой вовсе не гарантируют всех будущих удач.
Итак, после возвращения Чарльза Конрада и его друзей на Луну собралась новая тройка: Джеймс Ловелл, Томас Маттингли и Фред Хейс. Сложности финансового порядка заставили перенести старт с марта на апрель, но вся подготовка шла хорошо, экипаж и дублеры – Янг, Суитжерт и Дьюк – чувствовали себя спокойно и уверенно. И вот, когда до старта оставалась неделя, появились неожиданности. Чарльз Дьюк заболел краснухой, болезнью не столь уж опасной, но прилипчивой. Когда астронавтов стали проверять на иммунитет (он вырабатывается, как при кори, на всю жизнь), оказалось, что в детстве краснухой не болел только Маттингли. Доктор Барри предложил заменить Тома Джоном Суитжертом из экипажа дублеров. Маттингли очень расстроился – что ему стоило действительно переболеть лет в пять этой проклятой краснухой. Он не мог знать, какой подарок в итоге готовит ему судьба и как он будет благодарить Дьюка за его краснуху ровно через два года. Ловелл заступался за Тома, он был против замены, но медики настояли на своем, и 11 апреля 1970 года новый экипаж «Аполлона-13»: ветеран Джеймс Ловелл (его вы уже знаете. Он летел в четвертый раз) и два новичка – Джон Суитжерт и Фред Хейс взяли курс на Луну.
Не буду перечислять волнения на старте: двигатели «Сатурна-5» сработали не по программе. Но все это было, как говорится, «цветочки», «ягодки» созрели на вторые сутки полета, когда «Аполлон-13» был уже в 328 тысячах километров от Земли. Ловелл рассказывал:
– Мы услышали довольно сильный удар, один-единственный... Он посмотрел на Хейса, но во взгляде Фреда ясно читалось: «я тут ни при чем». По всему кораблю прошла волна легкой вибрации, словно
13
Круглосуточное дежурство в Центре управления, как в США, так и в Советском Союзе, ведется в три смены. Американцы каждой из них дали шуточное прозвище: «белая», «черная» и «золотая».
– Хьюстон! У нас, кажется, неприятности...
– Прошу повторить, – крикнул сидящий на связи астронавт Джек Лусма.
Ему ответил Ловелл:
– О'кей, Хьюстон! У нас падение вольтажа на магистрали Б... Вольтаж упал до нуля...
Взглянув в иллюминатор, Джеймс увидел, что откуда-то сзади в космос вырывается струя кислорода. Приборы показывали: давление в одном из двух кислородных бачков резко падает. Кислород использовался в системе жизнеобеспечения и в кислородно-водородных топливных элементах главной энергетической установки корабля. Главной опасностью было не удушье, а энергетическая смерть «Аполлона»: ведь вся его аппаратура, приборы, компьютеры, связь, обогрев – все требовало энергии.
Из короткого сообщения по радио уяснить меру опасности случившегося было трудно. Услышав это сообщение, технический руководитель полета Джеральд Гриффин, который пил с приятелем пиво, позвонил Кранцу и спросил спокойно, нужно ли ему приезжать.
– Да, и поскорее, – ответил Кранц.
Нейл Армстронг тоже слушал радио и сразу побежал домой к Хейсу, чтобы успокоить его жену. В домах астронавтов на время их полета устанавливали «квакалки», как они их называли, – динамики, транслирующие все переговоры с экипажем. Домашние астронавтов поняли, что что-то произошло, но что именно, понять не могли, поскольку диалог Космос – Земля состоял почти из одних технических терминов. Жена Хейса, которая ждала четвертого ребенка, была гораздо спокойнее Армстронга и Бина, которые пришли ее успокаивать. Конрад на красном мотоцикле примчался страшно возбужденный к жене Ловелла.
Через 33 минуты после взрыва кислородного бачка Суитжерт радировал:
– Я передаю... Тока больше нет. Все выключилось...
Хейс взглянул на пульт и понял, что из трех топливных элементов у них осталось два. «О прилунении теперь не может быть и речи», – подумал он. Ему очень не хотелось в это верить, так интересно было бы походить по Луне... Ловелл потом признался, что уже и не думал о Луне в это время. Он беспокоился не о срыве задания, а о том, как вернуться на Землю.
Кранц приказал посадить космический корабль на голодный энергетический паек. Выключили все, кроме систем жизнеобеспечения, сократили переговоры с Землей. На связи с «Аполлоном» теперь работал радиотелескоп в австралийском городке Парксе, который был способен принимать более слабые сигналы, чем другие станции командно-измерительного комплекса. На счастье, автономная система лунной кабины «Аквариус» («Водолей») работала исправно. Она, эта кабина, превратилась для астронавтов в спасательную шлюпку в космическом океане. В ней теплилась жизнь, но вернуть людей на Землю она не могла, – об этом уже шла речь, когда я рассказывал об «Аполлоне-9».
В 23.00 измученная «белая» смена уступила места «черным» Гленна Ланни – будущего технического руководителя программы «Союз»-«Аполлон» с американской стороны. 33-летний руководитель полета поправил микрофон у губ, улыбнулся всему залу и сказал:
– А теперь внимание. Предстоит работка...
Расчеты показывали, что корабль выгоднее повернуть к Земле, когда он будет огибать Луну. Весь вопрос был в том, продержится ли экипаж 74 часа, которые нужны ему на обратную дорогу. Если жить на «голодном пайке», должны были продержаться. Суитжерт предложил свой план маневра возвращения. Ланни два часа обсуждал его со своими коллегами и согласился с Джоном. Оптимальные режимы работы лунной кабины (ее двигатели должны были изменить траекторию) проверялись на тренажерах. Алан Шепард и Эд Митчелл из экипажа «Аполлона-14» работали на тренажере в Хьюстоне. Независимо от них на мысе Канаверал вел проверку Дик Гордон, а два инженера дублировали астронавтов на заводе в Калифорнии, где строился «Аквариус». Тройная проверка успокаивала: «паучок», «клоп», как там его еще называли, должен был выдержать.