Правда о спящей красавице
Шрифт:
– Было такое, – подтвердила ее сестра.
– Байка о том, что Устинов ночью в волка превращается и кур щиплет, обошла всю деревню, и не по одному разу. А когда приехал участковый и начал Маньку расспрашивать что да как – она лишь плечами пожала, будто впервые об этом слышит, – усмехнулась Антонина. – Так что слушать эту полоумную – только время терять. Поехали домой, дочка!
– Извините, баба Тоня, но я никуда не поеду, пока не разведаю здесь все до конца, – твердо заявила я.
– Да что тут еще можно разведывать? – развела
Версия торговки воблой не была лишена здравого смысла, но мне не давало покоя одно обстоятельство.
– А как же «семерка»? Зачем она сюда в тот же день приезжала? – спросила я скорее себя, нежели сестер.
– Так на похороны же, – тут же нашла ответ Антонина.
– А вот это мы сейчас и уточним! – Я заметила, что в нашу сторону идет какой-то мужик. – Тетя Варя, как вы думаете, тот человек был на похоронах Митрича?
– Наверное.
– Петрович, иди-ка сюда! – позвала мужика баба Тоня, когда он, не дойдя до нас метров десять, открывал калитку на своем участке.
– Доброго всем здоровья, – поклонился нам подошедший мужик. – Чего звали?
– Вопрос у нас к тебе, Федор, один имеется. – И Антонина устремила взгляд на меня.
– Скажите, пожалуйста, вы были на похоронах Митрича? – поинтересовалась я.
– Само собой, – кивнул деревенский мужик. – А в чем дело-то?
– В тот день в Парамоновку кто-то приезжал на темной «семерке». Уж не на похороны ли?
– Видел я такую тачку, только она мимо дома Митрича проехала и не остановилась.
– Спасибо, Федор Петрович! Иди себе с богом, – Антонина отправила мужика восвояси.
Дядька потоптался на месте, но, так и не решившись о чем-то спросить нас, вернулся к своей калитке.
– Видать, тот, кто приехал сюда на «Жигулях», и столкнул девушку с моста, – выдала вслух Варвара. – Она каким-то образом выплыла на противоположный берег и добрела до Поповки. Всего-то пара километров отсюда.
Бредихина озвучила вслух то, что и мне пришло в голову. Но вот ее сестра продолжала настаивать на том, что все это – вымысел, а посему мне незачем здесь задерживаться.
– Я понимаю, что вы, баба Тоня, домой торопитесь, только я пока что не могу вас туда отвезти. Мне на речку, к мосту сходить надо. Может, там улики какие-то найдутся. Объясните, как до моста добраться? – обратилась я к сестрам.
– Ладно, так и быть! Провожу я тебя туда. – Антонина повернулась к сестре: – Варя, забери пока мою в сумку в дом. Я к Чертову мосту схожу.
– Я хочу с вами пойти, – Бредихина уставилась на меня, ожидая моего решения.
– Хорошо, пойдемте на речку втроем,
Минут через пятнадцать мы были на месте. Мост показался мне весьма хлипкой конструкцией. Неудивительно, что местные жители опасались им пользоваться и в случае необходимости добирались в областной центр в объезд, через Коньково. Я достала мобильник и сделала несколько снимков.
– Ну, и что здесь можно найти? – Антонина скептически поджала губы. – Через мост идти не советую – провалиться можешь. Нам за тебя отвечать совсем не хочется! Правда, Варя?
– Ага, – кивнула младшая сестра.
Убрав мобильник, я спустилась к речке, прошлась по бережку и вдруг заметила что-то красное в камышах. Дотянуться до этого предмета мне не удалось, поэтому я вернулась назад, подхватила длинную корягу и вскоре с ее помощью достала босоножку на высоком каблуке. Вряд ли кто-то из жительниц Парамоновки носил такую обувь. Конечно, я не была стопроцентно уверена, что найденный мною предмет принадлежал некогда Рудковой, но вероятность этого была высока. Во-первых, размер был Иринин. Она сама сказала, что у нее тридцать седьмой. А во-вторых, риелторша ведь где-то потеряла свою обувь, раз добиралась до автобусной остановки босиком!
– Ну и чего ты, дочка, там ценного нашла? – поинтересовалась Антонина. Вместо ответа я показала свою находку. – Неужто это ее босоножка?!
– Пока не знаю, но все может быть.
– Все? Больше искать ничего не будешь? – Бабе Тоне явно не терпелось поскорее отправиться домой.
Я была уже не рада, что пообещала подвезти эту женщину обратно в Коньково. Мне стоило бы здесь задержаться и поискать другие улики. Только я хотела сказать об этом Антонине, как в сумке, висевшей на моем плече, завибрировал мобильник. Я достала его и ответила:
– Алло!
– Здравствуйте, Татьяна! Это Марфин, – представился адвокат Рудковой. – Я вернулся в Тарасов и могу с вами встретиться. Скажем так: где-нибудь через час, в районе политехнического института.
– Семен Евгеньевич, я сейчас нахожусь в пригороде Тарасова, вернусь часа через три, не раньше.
– Тогда, может быть, перенесем встречу на завтра?
– Нет-нет, я хотела бы побеседовать с вами сегодня. Давайте встретимся в восемь вечера, у пиццерии «Валенсия», – предложила я.
– Хорошо, – согласился адвокат. – До встречи.
Разговаривая по телефону, я даже не заметила, что к Антонине и Варваре присоединилась женщина лет пятидесяти, одетая в длинную темную юбку и просторную светлую блузу. Она показывала рукой на мост и корчила какие-то гримасы. Нетрудно было догадаться, что это – местная сумасшедшая, видевшая, как кто-то столкнул девушку в реку Увень.
– А вот и наша Маня, – отрекомендовала мне ее Варвара.
Женщина уставилась на босоножку, которую я держала в руках. Мне показалось, что она ее узнала.