Правда в глазах смотрящего
Шрифт:
Какой снег? Какой лес? Где дорога? Где менты? Где Ицхак, в конце концов? Я отпустил крестик и он провалился в многослойные недра моего камуфляжа. И я увидел Ицхака.
Он настороженно озирался по сторонам, выставив перед собой пистолет, как американский полицейский в голливудском фильме. Это был АПС, автоматический пистолет Стечкина, серьезное оружие, отличное по стрелковым качествам и очень надежное, но крайне трудное в обучении. Только настоящие профессионалы предпочитают Стечкина более распространенным ПМ и ТТ.
–
– спросил Ицхак.
В его голосе явно прорезался акцент, раньше почти незаметный. Очевидно, волнение. Я сообразил, наконец, где я слышал акцент, подобный тому, который раньше считал еврейским. Отличная идея - замаскировать чеченца под еврея, русский вряд ли заметит подделку, кроме того, нормальному русскому человеку даже в голову не придет, что кто-то может прикидываться евреем.
А вокруг расстилался лес. Обычный среднерусский лес, каким он бывает, когда очень сменяется зимой. Только дорога Москва-Крым куда-то исчезла вместе со всеми машинами. И поле справа от дороги превратилось в лес. А "Газель" наша лежала на боку посреди поляны, и казалась настолько же естественной деталью пейзажа, как и белый медведь посреди джунглей.
– Что случилось, Сергей?
– повторил вопрос Ицхак.
– Да ничего не случилось, Ицхак, - ответил я.
– Или как там тебя правильно зовут? Аслан? Шамиль?
Ицхак подозрительно посмотрел мне в глаза и ответил:
– Усман. Я не вайнах, я араб.
– Араб?
– удивился я.
– Араб и маскируешься под еврея?
– Джихад списывает все грехи. Так все-таки, в чем дело? Что произошло?
– Не знаю, - ответил я, стараясь говорить равнодушно.
– Ты лжешь!
– Ицхак, то есть, Усман раздраженно дернул пистолетом.
– Я чувствую, ты что-то знаешь. Говори!
Я пожал плечами и начал говорить.
– Вот этот крест, - сказал я, - подарила мне одна старая женщина. Это было в Чечне, меньше трех месяцев назад. Женщина была русская. Она жила там все это время в самой обычной хижине в самом обычном ауле.
– Это невозможно!
– удивился Усман.
– Возможно. Ее не трогали. Она рассказала нам, где находятся те, кого мы искали, а потом рассказала, как будет протекать бой. А мне она дала этот крест и сказала, что он спасет мою жизнь. Она назвала день, когда это случится. Это случилось.
– Она назвала сегодняшний день?
– Нет, это было восьмое сентября. Тогда был бой, меня контузило и только поэтому я остался жив.
– Ты непохож на контуженного.
– Я думаю, что на самом деле меня не контузило. Крест заставил меня потерять сознание и тем самым спас мою жизнь.
– Тебя не называли трусом после этого?
– В глаза - нет. Но мне отказали в подписании контракта.
– Контрабасом хотел стать?
– в глазах Усмана мелькнуло удивление. Казалось, он думает, сразу
– А кем мне еще быть?
– я развел руками.
– Я больше ничего не умею, разве что "Газелью" управлять. Это почти как БТР.
– Знаю. Значит, ты схватился за свой крест и все исчезло. Ты знаешь, где мы находимся?
– Нет. А ты?
– Рельеф местности не изменился. Время года, по-моему, тоже, но погода другая. И растительность совсем другая. Я бы предположил, что мы... бред, конечно, но по-другому, не объяснить. Боюсь, что мы в прошлом, - последние слова он выговорил с трудом.
Я глупо хихикнул.
– А почему не в будущем?
– Нет ни дороги, ни поля. Если мы в будущем, то в очень далеком. Такие проплешины зарастают лесом очень нескоро.
– Да ну, это ерунда какая-то! Машина времени - это фантастика.
– Амулет, спасающий жизнь - тоже фантастика.
Усман немного помолчал, а затем неожиданно спросил:
– Сергей, ты, наверное, хочешь меня пристрелить?
Я поколебался, но решил ответить правдиво. Потому что он сразу понял бы, что я лгу.
– Если бы ты встретился мне там, - сказал я, - я бы не стал брать тебя в плен.
– Я встретился тебе здесь. Здесь тебе не тут, - Усман коротко хохотнул. Если я повернусь к тебе спиной, ты убьешь меня?
– Из чего? Я не вооружен.
– Чтобы убить человека, не обязательно иметь оружие. Так ты убьешь меня, если представится случай?
Я пожал плечами.
– Прежде всего я хочу вернуться обратно. А там посмотрим.
– Хорошо. Только давай отойдем метров на пятьсот вон туда, - Усман махнул рукой в ту сторону, где несколько минут назад была дорога, - я не хочу материализоваться рядом с дохлым ментом.
– Я тоже, - сказал я и мы пошли.
Я шел впереди, Усман следовал за мной метрах в пятнадцати. Он не держал меня на прицеле, но я прекрасно понимал, что у меня нет шансов ни одолеть его, ни убежать. Лес не настолько густой, чтобы можно было затеряться среди стволов, а прыжки с криком "кийя!" удаются в подобных ситуациях только Джеки Чану.
Минут через пятнадцать, когда мы прошли заметно больше, чем полкилометра, Усман крикнул:
– Стой!
Я остановился.
– Давай, действуй, - сказал Усман.
– Что делать-то?
– не понял я.
– Возьми свой амулет и попробуй сделать то же самое, что ты сделал тогда. Только наоборот.
Я запустил руку под камуфляж и вытащил крест. Почему-то мне сразу показалось, что ничего не получится. И я не ошибся. Как я ни пытался настроиться на соответствующий лад и передать кресту часть своего желания, ничего не получалось. Минут через десять Усман не выдержал.
– Достаточно, - сказал он.
– Если бы ты мог сделать это, ты бы все уже сделал.