Правда в глазах смотрящего
Шрифт:
Мы взялись за руки и процесс пошел. Один за другим куски камня взмывали в воздух и собирались вместе, они плыли друг к другу, соединялись и сливались в единое целое. Мне казалось, что поднимающиеся стены обновленного храма поют что-то торжественное, кажется, это называется осанна, но я могу ошибаться.
– Как насчет внутренностей?
– спросил я.
– Не волнуйся, - успокоила меня Леночка. Впрочем, какая она теперь Леночка, скорее уж, святая Елена.
– Они не успели забыть свое место,
– Спиридон?
– Ты справишься?
– Боюсь, что нет. Нет, я не справлюсь.
– Я тоже. Его сила в нас, если изъять ее из наших сущностей, они распадутся. Думаю, он будет не в обиде. Авраам принес в жертву собственного сына, а мы с тобой принесли в жертву священника.
– В его смерти виноват только я.
– Я беру на себя половину греха.
– Почему?
– Потому что результатами греха пользуемся мы оба. Спасибо тебе.
– За что?
– Ты дал мне веру.
– Она и так была у тебя. Раньше ты не могла собрать церковь из обломков, но это не показатель.
– Я и сейчас не могу сделать это одна. Мы сделали это вместе.
– Тебя не пугает, что я вампир?
– Ты больше не вампир.
– Как это?
– я сформировал клыки и продемонстрировал их Леночке.
Она фыркнула.
– Я тоже могу так сделать, ну и что? У тебя больше нет зависимости от человеческой крови.
– Как ты это сделала?
– Не знаю, я знаю только, что я сделала это и все. Да и вообще, я не уверена, что это сделала именно я.
– А кто же?
– Бог.
– Бог?
– Бог. Он обратил на нас взор и сделал то, что посчитал нужным.
– А что он сделал?
– Дал нам силы.
– Зачем?
– Откуда я знаю? Кто вообще может похвастаться, что понимает дела господни? Знаешь, Сергей, я припоминаю, что тут неподалеку, вон за тем углом, есть забегаловка. Пойдем, посидим?
– Разве это не грех?
– Мне открылось, что нет. Бог открыл мне, что большинство запретов, которые накладываются его именем, не имеют никакого смысла. Так пойдем?
– Пойдем.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПРЕЛЮДИЯ К АРМАГЕДДОНУ. 1.
Мы неплохо посидели, мы выпили на двоих три бутылки "Хванчкары", настоящей грузинской, если верить этикетке, но опьянение так и не пришло. А потом мы пошли ко мне домой, сразу с порога направились в спальню и довели возникшую между нами духовную близость до логического завершения.
– Грешить приятно, - сказала Леночка и хихикнула.
– Это не грех, - возразил я, и она снова хихикнула.
– Да знаю, - сказала она, - я просто шучу. И это совсем не больно.
– Боль бывает не у всех, - заявил я с видом глубокого знатока и Леночка рассмеялась.
– Ты читаешь
– догадался я.
– Ага. Это так забавно! Спасибо тебе!
– она поцеловала меня в губы.
– Это так здорово! Как будто я впервые в жизни по-настоящему проснулась. Оказывается, бог совсем не суровый.
– Да ну?
– Ну да! Он, оказывается, совсем не запрещает радоваться жизни. А жизнь так прекрасна! Если смотреть на нее под правильным углом.
– Не сказал бы.
– Да, конечно, для тебя все по-другому, ты же темный.
– Какой такой темный? Ты, вообще, о чем?
– Ты разве не понял? Тебе не открылось?
– Ничего мне не открылось, если не считать того, что я теперь могу взрывать здания из воображаемой пукалки.
– Не только! Ты еще овладел телекинезом.
– Я и раньше умел летать.
– Одно дело летать самому и совсем другое дело перемещать других. Ты уже забыл, как выкинул меня в окно?
– Да, действительно. А еще я прикрыл тебя щитом от падающих камней.
– А потом мы с тобой собрали камни. И ты избавился от привычки к вампиризму.
– Это ты так говоришь. Ты уж извини, но в это я поверю только тогда, когда пройдет два месяца и я никого не укушу.
– Фома ты мой неверующий. Так тебе не открылась судьба?
– Нет.
– Странно.
– Не томи! Какая моя судьба?
– Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, ты темный... я так и не поняла, то ли мессия, то ли предтеча.
– Антихрист, что ли?
– Можно и так сказать.
– Если я антихрист, тогда кто ты?
– Твой оппонент со стороны света.
– Охренеть! Знаешь, милая, может быть, я все позабыл, но что-то я не помню, чтобы в священном писании было написано, что антихрист будет... эээ...
Леночка расхохоталась.
– Если понимать в переносном смысле, - заявила она, - то как раз это там и написано. А еще там написано, что потом все будет наоборот. Кстати, ты уже восстановился? Я хотела бы попробовать.
– Подожди! Это слишком серьезно. Добро и зло - силы взаимоисключающие, будь ты посланцем господа, а я посланцем Сатаны, мы бы немедленно возненавидели друг друга.
– С чего ты взял? Разве бог ненавидит Сатану?
– А что, нет? Или эта истина тебе тоже открылась?
– Ну да, открылась. Когда ты перестаешь воспринимать писание как догму, сразу открывается много новых истин. Бог всемогущ? Всемогущ. Дьявол всемогущ? А?
– Я понял. Ты утверждаешь, что бог терпит дьявола, потому что...
– Ничего ты не понял! Кто сотворил дьявола?
– Бог?
– Правильно, больше некому. А зачем?
– Зачем?
– Самому подумать слабо?