Правда
Шрифт:
– Нет, у тебя оно есть. Айова выдала тебе удостоверение личности, устанавливающее все твое личное имущество. У тебя же всё есть, не так ли?
Клэр обняла маленькую сумку. Все её вещи на свете вмещались в маленькую нейлоновую сумку. Вместе с предметами из камеры в сумочке Клэр лежал голубой кашемировый свитер и ювелирные украшения, в которых она была в момент ареста. В двадцать девять лет это казалось таким маленьким накоплением.
– Да, у меня есть всё. Я не думала, что удостоверение личности будет действительно за пределами тюрьмы.
Когда Джейн повернула
– Клэр, мне необходимо тебе кое-что сказать. Прошение о помиловании было не моей идеей.
Состояние транса, удерживающее мысли Клэр в плену, ослабило свою хватку, она сосредоточила взгляд на своей спасительнице - человеке, который освободил её из одиночества. Тем не менее, после всего того времени, что она провела одна, ей было трудно говорить. Клэр отчаянно пыталась заполнить паузы. Если один человек высказался, тогда наступала очередь другого. Очень легко, она может с этим справиться.
– Что ты имеешь в виду?
Джейн рассказала Клэр об анонимном письме, в котором было практически заполненное прошение на помилование, а также гарантированный банковский чек. Она не упомянула о своем страхе, который испытывала, когда входила в исправительное учреждение. Она подождала, чтобы удостовериться, что Клэр его разделяет.
Девушка спросила:
– Кто мог заплатить сто тысяч долларов за моё освобождение?
– Я не знаю.
Клэр наблюдала за выражением лица, языком тела и тоном женщины, сидящей рядом с ней. Это длилось какое-то время, но она верила, что Джейн говорит правду. Её адвокат не знала, кто захотел её освобождения.
Джейн продолжила:
– Могу лишь сказать, что кто бы это ни был, но с самого начала он хотел освободить тебя, не впутав свое имя. Думаю, он защищает себя от твоего бывшего мужа.
Клэр проглотила её слова, в них был смысл. Если бы Тони узнал, что кто-то помогает ей освободиться, то кто знает, что бы он мог предпринять. После она осмыслила каждое слово:
– С самого начала? Джейн, что ты подразумеваешь под этим?
Пока Джейн отвечала, ее «Тойота» направлялась на юг, в сторону международного аэропорта Де-Мойна.
– Должна признаться, у меня засела одна мысль.
Клэр ничего не говорила, но слушала и смотрела. Джейн продолжила:
– Что, если прошение, письмо и деньги пришли из источника, не сулящего ничего хорошего, - от того, для кого сумма в сто тысяч долларов - ничто?
Изумрудные глаза Клэр распахнулись шире. Восторг, которым были переполнены её лёгкие, испарился. Больше невынужденная, требующая вздоха мысль. Она с запинкой произнесла:
– Думаешь, это был Тони?
– Клэр боролась с приступом начинающейся тошноты.
– Зачем бы ему понадобилось это делать?
– Я и вправду не знаю. Лишь знаю, что самое лучшее это вытащить тебя из Айовы, особенно до того, как в прессе разразится шумиха.
Клэр сильнее прижала свои личные вещи к тяжело вздымающейся груди. От воспоминаний о безжалостной прессе и, что более важно, о своем бывшем муже, старые страхи заставили
– Да, давай, пожалуйста, так и сделаем.
Агент «Американских авиалиний» за стойкой регистрации не усомнился в удостоверении личности Клэр, выданном штатом Айова. Спустя несколько минут она протянула Клэр её посадочный талон – билет первого класса на рейс без остановок до Сан-Франциско, отбывающий через полтора часа.
Каждый шаг в направлении зала ожидания понемногу снимал с Клэр ощущение тяжести. И хотя тревога и опасение, которые она испытывала, находясь под правилами Тони, стучались в дверь сердца и души, она отчаянно пыталась подавить свои страхи. Внимание и доброта её адвоката помогли облегчить это бремя. На самом деле у Клэр даже не было времени, чтобы осознать своё внезапное освобождение. Повернувшись к Джейн, она попросила:
– Расскажи мне еще раз о помиловании. Мне нужно это у кого-то зарегистрировать?
Джейн объяснила:
– Всё, связанное с обвинениями в покушении на убийство, теперь не существует. Арест, заявление, тюремное заключение… всё исчезло. Твое дело будет выглядеть так, будто этого никогда не происходило.
– Она подчеркнула: - Клэр, последних четырнадцати месяцев не было.
– Тридцати шести, - поправила Клэр.
Джейн посмотрела в глаза своей клиентки. Она видела глаза жертвы, что и год назад, а не глаза убийцы, совершившего покушение. Печаль, сочетающаяся с замешательством, поведали Джейн, что освобождение не пройдёт так легко. Вытащить Клэр из исправительного учреждения для женщин Айовы было легче, чем вытащить тридцать шесть месяцев из её воспоминаний. Джейн не знала, что сказать. Вывезти Клэр в целости и сохранности из Айовы было её единственной целью.
– Пожалуйста, береги себя, - сказала Джейн, достав из своей сумочки конверт и визитку.
– Вот моя визитка с номером сотового и рабочего, а также электронным адресом. Если я могу быть чем-то полезна, пожалуйста, без колебаний обращайся ко мне. И в этом конверте лежат вещи, которые, как я полагаю, должны принадлежать тебе.
Клэр взяла вещи из рук своего адвоката конверт и медленно открыла. Потом изумлённо снова уставилась на неё - в конверте лежали пятьдесят долларов банкнотами по десять долларов и банковский чек с выплатой наличными на сумму в сто тысяч долларов.
– Нет, Джейн. Я не могу это принять. Это тебе. Это твоя оплата за помощь мне.
– Наличность поможет в случае непредвиденных расходов, пока ты доберёшься до своего друга. А что касается чека, это нелепая сумма за несколько часов работы. Ты устроишься. Когда сможешь, отправишь мне обоснованную плату моих услуг. Считай это стартовым капиталом для начала новой жизни.
– Но мы не знаем, от кого эти деньги.
– Нет, не знаем. Но если предположить, что они от того, о ком мы подозреваем, то разве был бы он рад узнать, что они ушли к тебе?