Правдивая история Деда Мороза
Шрифт:
Торжественный момент, все ждут дядю Сережу.
А дядя Сережа, спустившись из Ваниной спальни, медленно прохаживается по кухне, скидывает сюртук, берет кисточки, долго готовит краски, мудрит, перемешивает. Дети не торопят, они тихонько сидят и млеют от удовольствия. А потом неопознанные зверюшки оживают, приобретают характеры. Только что был недоделанный шарик, а стал котик, свернувшийся клубком. Один глазик закрыт, а второй чуть приоткрыт, это он мышку ждет. А вот и мышка — смешная такая, носик пуговкой, глазки-щелочки. Маленькая Софья, которой только
— Мама, мышка, мама, пи-пи-пи, мама, это масенькая мышка, у нее глазки, у нее носик, ну посмотри же, мама!..
Мама прибегает на этот визг.
— Софья, что случилось? — это испуганно, а потом с облегчением. — Сергей, ты уже здесь… Я думала, что вы еще с Ваней секретничаете.
— Мама, у меня мышка!..
— Ой! Какая красавица…
Мама недолго мнется у стола, подглядывая брату через плечо, а потом, видно, мысленно махнув рукой на все домашние дела, говорит:
— А давай мы твоей мышке сделаем серебряный хвостик.
Дети с готовностью освобождают маме место за столом.
Укоризненно качает головой няня. Папа, заглянув на секунду перед уходом на службу, строгим голосом сообщает:
— И учтите — сегодня вечером вовремя спать!
А сам улыбается. Никто из присутствующих на кухне не поднимает головы.
Ближе к вечеру Сергей Иванович, с трудом оторвавшись от разукрашивания игрушек, ушел домой. Он шел пешком. Он вообще гораздо больше ходил пешком, чем ездил на извозчиках. И на своем «родном» трамвае почти не катался. Он шел, вспоминал Софьину мышку и думал, что здорово ощущать себя немного волшебником.
Кстати, вспомнил и про необыкновенную Ванину игрушку, которую тот увидел во сне, и даже зашел в игрушечный магазин. Но, поговорив с очень обходительным приказчиком, понял, что ничего подобного в их городе пока не появлялось. Немного расстроившись за племянника, дядя купил ему обычный паровозик, который можно тягать за собой на веревочке.
Этот паровозик Машенька потом завернула в красивую бумагу и присоединила к груде подарков, которые только и мечтали о том, чтобы оказаться на рождественской елке.
Утром в Рождество Сергей Иванович с Машей по традиции опять пришли к Светлане с детьми. Там же собралась вся семья, так что детей получилось очень много.
В Санкт-Петербурге жили три сестры Сергея Ивановича. Самая младшая, самая любимая и близкая сестра — Светлана, младшая Вера, у которой было две дочки, и старшая Елена, со своими двумя сыновьями. Итого — восемь племянников!
И дяде очень хотелось посмотреть на глазенки детей, разворачивающих подарки.
Сначала дети раскладывали подарки по кучкам. Те, кто уже умеет читать, были самыми важными, только они могли отличить, где написано «Ваня», а где «Паша». Потом подарки потихоньку разворачивались, но не все сразу, а по очереди, медленно. Каждый развернутый подарок встречали общим восторгом, все его обсматривали со всех сторон и только после этого приступали к следующему.
Дядя Сережа уже через пять минут после начала церемонии скидывал сюртук, закатывал рукава и перемещался на пол — именно там происходило самое интересное. Туда, где нужно было помочь распаковать, показать, завести, не дать сломать…
Он уже за несколько дней до Рождества начинал предвкушать эти минуты и волновался: а вдруг его подарки не понравятся, а вдруг не поделят чего его любимые, но не всегда дружные племянники?
А еще у них был целый ритуал осмотра елки.
Каждая сделанная детскими руками игрушка должна быть по достоинству оценена, каждую следовало подержать в руках, поцокать языком, выслушать историю создания, и это несмотря на то, что еще вчера эти игрушки делали всем миром.
Но кроме самоделок на елке были еще и другие чудеса. Шикарное навершие — огромная золотая шестиконечная звезда, такая красивая, что просто дух захватывало, когда ее закрепляли на верхушке елки. Картонажные ордена, их особенно любили мальчишки, потому что с ними можно было поиграть — после выигранной серьезной солдатиковой битвы их генералу Кольке или Ване прикалывался Владимир, и они сразу становились как будто даже ростом повыше.
Всякие бонбоньерки и прочие коробочки в виде туфелек, бутылочек, сердечек и розочек.
Ну и готовые игрушки из ваты. У каждого были свои любимцы. Наташе нравился месяц со звездами, она называла его «месяц-месяцович» и требовала повесить пониже, чтоб она сама могла до него достать руками.
А Софья очень любила клоуна и, наоборот, требовала повесить его повыше — чтоб никто его не трогал. А Ванька любил будочника. Он висел вместе со своей будкой на елке, как на боевом посту. И Ваня утверждал, что если не он, то все игрушки на елке перессорятся…
Еще на елке были хлопушки, в которых запрятано столько интересного! А еще конфеты. А еще гирлянды. И свечи…
Свечей, правда, было немного, потому что мама очень боялась пожара и разрешала их зажигать только один раз и буквально на несколько минут.
А вот стеклянных игрушек на елке не было. Один раз детей взяли с собой в гости сразу после Рождества. Был праздник у папиного знакомого из Германии. И там на елке висели настоящие стеклянные шары. Блестящие, ровные, гладкие — они завораживали взгляд, глаз не оторвать. Их так и хотелось облизать, но и потрогать не дали, даже к елке подойти, ее огородили пуфами и ширмочкой, не подберешься.
— Мама, а можно мне посмотреть вон тот шарик? — шепотом спросил Ваня у мамы.
— Нельзя, Ванечка, такие шары стоят целое состояние.
Ваня надулся и пробурчал:
— А зачем их тогда на елку повесили? Лежали бы себе в банке…
Очень кстати кто-то ему недавно рассказал, что состояния хранят в банках. Мама хихикнула, а уже дома рассказывала папе:
— Нет, ну правда, зачем они их вешают на елку? А вдруг ветка обломится? А вдруг елка упадет?
Папа ответил непонятно: