Правдивая ложь
Шрифт:
– Надо было попросить кого-нибудь из слуг. – Ева указала на журнальный столик. – Поставь там.
– У тебя завтра в шесть тридцать репетиция.
– Не волнуйся, дорогая. – Ева издала победный вопль – детали наконец встали на место. – Я успею выспаться.
Нина потопталась на месте.
– Ужин остынет.
Ева что-то хмыкнула, продолжая строительство. Когда Нина ушла, Брэндон прошептал:
– Она говорила, как мама. Ева расхохоталась:
– Ты абсолютно прав, парень. Когда-нибудь ты мне расскажешь о своей маме.
– Она очень редко кричит. Но все время беспокоится. Вдруг я перебегу улицу и попаду под машину или съем слишком много конфет. Или забуду сделать домашнюю работу. А я никогда.
– Не попадаешь под машину?
Брэндон оценил ее чувство юмора и хмыкнул.
– Не забываю сделать домашнюю работу – Я думаю, мамы должны беспокоиться, если они хорошие мамы. – Ева подняла голову и улыбнулась. – Привет, Джулия.
Джулия только продолжала смотреть на них во все глаза. Ева Бенедикт сидит на полу, играет с ее сыном и обсуждает с ним проблемы материнства!
– Мисс Би пришла к тебе, – сообщил Брэндон. – Но она сказала, что может подождать.
Джулия автоматически выключила телевизор.
– Простите, что заставила вас ждать.
– Не надо извиняться. – На этот раз Ева не стала сдерживаться и погладила Брэндона по голове. – Меня прекрасно развлекли. – Она поднялась, с удовольствием отметив лишь легкую боль в суставах. – Я хотела поговорить с вами, но не успела поужинать. Надеюсь, вы не возражаете, если я буду жевать во время разговора?
– Нет, конечно. Брэндон, завтра в школу. То есть пора спать. Брэндон вздохнул.
– Я хотел достроить мост.
– Достроишь завтра. – Когда сын неохотно поднялся, Джулия обхватила ладонями его лицо. – Отличный космопорт, дружок. – Она поцеловала сына в лоб, затем в нос. – И не забудь…
– Почистить зубы, – закончил он и закатил глаза. – Спокойной ночи, мисс Би.
– Спокойной ночи, Брэндон. – Когда мальчик ушел, Ева повернулась к Джулии. – Он всегда такой послушный?
– Брэндон? Думаю, да. – Джулия улыбнулась, массируя затекшую шею. – Но у меня очень мало незыблемых правил.
– Вам повезло. – Ева сняла крышку с блюда. – Я помню, как многие мои друзья и знакомые растили детей. Как гостье, мне всегда приходилось терпеть нытье, жалобы, истерики. Это отвадило меня от детей.
– Именно поэтому вы не завели своих? Ева вынула салфетку из фарфорового кольца, разложила ее на коленях, выбрала нежную веточку спаржи.
– Скажем, это заставило меня задуматься, почему их заводят другие Но я пришла поговорить о другом.
– Я только хотела бы проверить Брэндона и принести диктофон.
– Пожалуйста.
Хотя мясо было превосходным. Ела она механически. Просто необходимое топливо, чтобы утром быть в форме. В лучшей форме. На меньшее она никогда не соглашалась. Когда Джулия устроилась в кресле напротив, с ужином было наполовину покончено.
– Должна признаться, что прийти к вам меня побудил визит Виктора. Его жена пыталась утром покончить с собой.
– О боже!
Ева пожала плечами, отрезала кусочек мяса.
– Не в первый раз. И не в последний, если врачам удастся ее спасти. Похоже, бог хранит дураков и неврастеников. Вы считаете меня бесчувственной?
– Не тронутой этим происшествием. Это нечто другое.
– Совершенно верно. У меня есть чувства, Джулия. – Ева запила мясо травяным чаем, надеясь облегчить боль в горле. – Что же еще могло заставить меня отдать столько лет жизни мужчине, который никогда не будет принадлежать мне?
– Виктору Флэннигану?
– Виктору Флэннигану. – Вздохнув, Ева отодвинула поднос и откинулась на спинку дивана. – Я любила его и была его любовницей тридцать лет. Он единственный мужчина, ради которого я приносила жертвы. Единственный мужчина, из-за которого я рыдала в отчаянии долгими одинокими ночами.
– Однако за эти тридцать лет вы дважды выходили замуж.
– Да, и наслаждалась любовниками. Любовь к Виктору не заставила меня отказаться от жизни.
– Ева, я не просила вас оправдываться.
– Нет? Но я вижу выражение ваших глаз. Я не пыталась привязать его к себе страданиями, как Мюриэл, но признаю, я пыталась забыть его, заполняя свою жизнь другими мужчинами.
– Он любит вас.
– О да. Это часть нашей трагедии и ее величие.
– Ева, если он любит вас, то почему женат на другой?
– Отличный вопрос. – Ева закурила. – Вопрос, который я задавала себе много раз. И даже когда знала ответ, продолжала спрашивать себя. Когда мы познакомились, его брак с Мюриэл уже дал трещину. Я говорю это не для того, чтобы приукрасить супружескую измену. Я и глазом бы не моргнула, если бы Виктор разлюбил жену из-за меня, но уже тогда он оставался с ней потому, что ее религия никогда не оправдала бы развод. И потому, что Мюриэл так и не оправилась от потери ребенка. И потому, что у нее эпилепсия. Мюриэл Флэнниган из тех, кто упивается собственными страданиями.
Джулия нахмурилась:
– Вы хотите сказать, что она пользуется своей болезнью, чтобы вызывать сочувствие?
– Дорогая, она пользуется ею так же расчетливо и хладнокровно, как генерал, командующий своими войсками. Это ее защита от реальности, барьер, за который она всю жизнь тащит Виктора.
– Трудно затащить мужчину туда, куда он не хочет идти.
Ева поджала губы, затем натянуто улыбнулась.
– Не в бровь, а в глаз, дорогая.
– Простите, я не осуждаю вас. Я не должна была это говорить. Вы знаете исполнителей лучше меня.