Праведник
Шрифт:
— Ты расстроена, — наконец, говорит Сейнт мне в спину.
Я зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему лицом. Эти ледяные голубые глаза встречаются с моими, испытующе изучая.
— Да, я расстроена, Сейнт! — мой голос срывается, а слезы текут по щекам.
— Почему? Теперь ты знаешь правду.
— Потому что я доверяла ему. — Боже, это больно. Семя предательства проникает под мою кожу, как вирус. — Когда-то я любила его, — шепчу я это грязное признание. Эш был моей первой любовью. Он был рядом со мной, когда умирала моя мама, и я не сомневаюсь, что он был бы рядом со мной еще долго после этого, если бы
Сдавленный всхлип срывается с моих губ, и я потираю колющую от боли грудь.
Сейнт внезапно оказывается передо мной, и его палец под моим подбородком, заставляя меня посмотреть ему в глаза. В его радужках застыло замешательство.
— Но он недостоин тебя.
— Нет, — выдыхаю я. Он не достоин. Никогда не был достоин. Человек, которого я когда-то знала, совершал плохие поступки, хотя он был хорошим. Но это… это другой уровень зла — вовлекать детей в преступную деятельность, когда у них и так мало возможностей выбраться из своей дерьмовой жизни. Чтобы втянуть в это моего брата. И эта ложь! Он был рядом со мной, вел себя как друг, на чьем плече можно поплакаться, и все это время он точно знал, что случилось с моим братом. Знает ли он, жив Отто или мертв? Не все ли ему равно? Я чувствую себя преданной. Я чувствую себя еще более разбитой, и, честно говоря, я не думала, что это возможно. Я была сломленной и хрупкой, но теперь трещины расширяются, превращаясь в зияющие дыры.
Сейнт проводит кончиком пальца по моей щеке, ловя случайную слезинку. Он зачарованно смотрит на каплю влаги.
— Ты не должна плакать, Ангел.
— Почему? — Почему его это волнует? Никому нет дела ни до Отто, ни до меня. Никогда прежде эта истина не была настолько очевидна, как сейчас.
Сейнт изучает мое лицо, его красивые черты приобретают смущенное выражение.
— Потому что это вызывает во мне желание причинить ему боль. — Я вижу правду в его словах, отчетливо читающуюся на лице.
— Я тоже хочу причинить ему боль. — Мне больно. Я сломлена, но в то же время зла.
В глазах Сейнта светится что-то опасное, но обычный инстинкт отодвинуться от него странным образом не появляется. Он — монстр. Я вижу жажду крови в его глазах. Полное отсутствие сдержанности или человечности, и все же я не боюсь, потому что это направлено не на меня. А ради меня.
Он наклоняется ближе и, больше нигде ко мне не прикасаясь, проводит губами по моему лбу в легчайшей ласке. Это заставляет меня чувствовать себя… в безопасности, а я уже очень давно не чувствовала себя в безопасности.
— Я все исправлю, маленький ангел, — шепчет он мне на ухо, прежде чем отстраниться. — Тебя подбросить домой?
— Моя машина не заводится. — Просто еще одна проблема к уже имеющимся.
— Пойдем, — он подводит меня к своему автомобилю и открывает пассажирскую дверцу. — Залезай. Я отвезу тебя домой.
Обычно я бы дважды подумала, прежде чем садиться в машину к Сейнту
Я должна задаться вопросом, насколько извращенным стал мой мир, что такой человек, как он, мог стать белым рыцарем.
Сейнт молча отвозит меня к дому, и я говорю что-то только для того, чтобы указать дорогу. Он заезжает на автостоянку и позволяет машине работать на холостом ходу.
— Спасибо тебе, — шепчу я.
— Завтра я пришлю за тобой машину.
— О, в этом нет необходимости. Я могу попросить… — Кого? Никого. Я не могу просить помощи.
Он медленно переводит свой ледяной взгляд на меня.
— Это была не просьба, ангел. — Я смотрю в окно на темную автостоянку. Ненавижу заходить в свой дом в такое время. Грабежи здесь происходят каждую ночь. Потянувшись к дверной ручке, я дергаю ее, позволяя холодному воздуху проникнуть в теплый салон "Ягуара".
— Я подожду, пока ты дойдешь до дома, — произносит он, словно читая мои мысли.
— Спасибо, — благодарю я, прежде чем вылезти из машины.
Прогулка до моего дома не кажется такой пугающей, как обычно, потому что я чувствую, что Сейнт наблюдает за мной. Это определенно не должно обнадеживать, но все уже не так, как должно быть. Мой бывший парень — чудовище. Мой брат связан с картелем и, насколько я знаю, может быть мертв. И человек, который несколько коротких недель назад хотел моей смерти, теперь единственный, на кого я могу хотя бы немного положиться.
Это та рука, которую мне протянули. Я просто должна принять ее.
Глава 20
Сейнт
Я не могу припомнить, чтобы когда-либо испытывал такой уровень ярости. По своей природе я сдержан, уравновешен, дисциплинирован, а это… этот всплеск эмоций не свойственен мне. Кажется, я не могу его рационализировать или смягчить. У меня так сильно сдавило грудь, что я едва могу дышать, задыхаюсь. Крепче сжимаю руль, пытаясь унять дрожь в руках. Что это?
Все, что я вижу, — это разбитое выражение лица Иден, ее слезы. Она была такой сильной, боролась за брата, и именно это сломало ее. Она сказала, что когда-то любила его? Все еще любит? У него была любовь ангела, и он пренебрег ею. Отпустил ее. Предал. Я бы никогда не отпустил Иден. Никогда.
Я подъезжаю к «Убежищу» и спешу внутрь. Слышу, как Джейс зовет меня по имени, когда прохожу через катакомбы, но я игнорирую его. Не могу сейчас с ним разговаривать. Я захлопываю двери в гостиную и спешу налить себе выпить. Мне нужно успокоиться. Я тянусь к своему обычному хладнокровию, но оно отсутствует. На его месте клубится жгучая ярость, которая никак не рассеивается. Это приводит мое сердце в бешеный ритм, заставляя его биться о ребра, как животное в клетке. Я чувствую себя… сумасшедшим, даже обезумевшим. Я расхаживаю по гостиной взад-вперед, но это не помогает. Мне нужно… Я даже не знаю, что мне нужно.
Раздается стук в дверь.
— Что? — рычу я. Джейс просовывает голову внутрь, хмуро глядя на меня.
— Эштон Хейнс здесь. Охрана его не пускает, но он говорит, что ты хочешь его видеть.
На моих губах появляется медленная улыбка. Храбрый или глупый. Мне все равно. В любом случае этот маленький сюрприз пришелся очень кстати.
— Впусти его.
— Э-э-э, Сейнт…
— Впусти его, — повторяю я. — И, Джейс, дай мне свой нож. — Его губы сжимаются в ровную линию, и он колеблется.