Правила челолова
Шрифт:
Спать.
Спать.
Спать.
Легко сказать – спать, когда не знаем, проснемся ли завтра, останется ли хоть кто-то на умирающей заснеженной земле. А что мы хотели, скажет кто-то, сколько веков прошло, сколько тысячелетий, не может земля жить вечно. А что мы хотели, скажет кто-то, не может быть, чтобы нам всегда везло, и всегда все было хорошо, и так сколько раз выходили победителями, даром, что ли остались в преданиях бесконечно древние легенды, как тысячи лет назад оберегами прогнали от городка ночные кошмары, готовые прорваться
Спать.
Спать.
Спать.
Легко сказать – спать, когда снова и снова во сне приходится проваливаться в бесконечно далекое прошлое, когда земля была еще теплой, и трава была еще зеленой, и мы сами были совсем другими, сейчас и не вспомнить, какими, по старинным фотографиям ничего не понять, не верится, что сколько-то перерождений назад мы могли быть такими.
Спать.
Спать.
Спать.
Легко сказать – спать, когда сегодня ночью все решится, сегодня мы заснем, чтобы проснуться тысячи лет назад, дома, наконец-то дома, где зеленая трава, где пламя очага роняет отблески на ночной лес, а из окон так сладко пахнет пирогом с черникой…
Черный кот в темной комнате
…он падает передо мной – замертво, вот так, через порог, за секунду до того, как пытается что-то сказать, уже не может, дергается в конвульсиях, замирает. Только сейчас ловлю себя на том, что смотрю на второго, стоящего за его спиной, он держит кольт, разглядывает меня в упор, расстреливает взглядом, пока еще только взглядом. Идет ко мне – шаг, шаг, шаг, моя рука сама собой тянется к двери, закрыть, захлопнуть, оттолкнуть безжизненное тело – он дергает кольтом, он намекает, что мне же будет хуже, если попытаюсь захлопнуть дверь.
Коченею, стою, не смею пошевельнуться, когда он идет ко мне – шаг, шаг, шаг, на крыльцо, прижимает кольт к моей голове:
– У вас есть темная комната?
– А? – от волнения даже не могу понять, что он спрашивает.
– Темная комната, говорю, есть у вас?
– Ёкает сердце, вспоминается что-то жуткое, из детства, не бегай, не кричи, не радуйся, а то пойдешь в темную комнату. Что-то страшное и зловещее там, за лестницей, что-то всегда закрытое на ключ, какие-то жуткие россказни, а вот у нас в классе мальчик один, а его вообще не угомонить было, а на уроках на ушах стоял, а родители его потом в темную комнату заперли, а открыли, а там и нет никого, и больше его не видел никто никогда…
– Э-э-э…
– Есть?
– Д-да…
– Отлично, отлично, вы даже представить себе не можете, как вы меня выручили… Из-звините, что так получилось, насорил у вас в доме… – он недовольно косится на труп, – не беспокойтесь, это мы уберем…
– …в темную комнату?
– Э-э-э, не-ет, темная комната для другого нужна… Да вы
Меня снова передергивает, снова ледяной ужасок по спине, вот не надо мне про темную комнату, вот не надо, снова вспоминается что-то жуткое, а девочка одна вазу разбила, а её мама в темную комнату заперла, и больше девочку не видел никто… И леденящий страх из детства, когда в воскресенье проснешься раньше всех, и хочется чего-нибудь урвать с кухни, а чтобы добраться до кухни, это надо мимо темной комнаты пройти, страшные три слова – мимо – темной – комнаты – и лежишь в кровати, и ждешь, пока рассветет…
– Нет, не собираюсь, что вы…
– Вот и правильно, вот и нечего вам там делать, это не для таких как вы, темная комната, она не для слабаков…
Меня передергивает, это я-то… а что я-то, слабак и есть, можно подумать, я тут самый крутой и на медведя с голыми руками хожу… да до сих пор сначала в холле включаю свет, потом иду мимо темной комнаты…
– Вы… вы мне её покажете…
– Да-да, вот… – показываю на неприметную дверь за лестницей.
– Вот и отлично… вот и отлично, вы даже представить себе не можете, как вы меня выручили… Темная комната, говорите… А вы туда… м-м-м… не заглядывали?
Меня снова коробит.
– Да ни в жизнь.
– А вы не прислушивались… – он снова ходит вокруг да около двери, наконец, присаживается на софу, – что там… за дверью?
– Да знаете, я к этой двери…
– …даже подходить боитесь.
– Точно.
– Нет, ну, может… – все еще вертит в руках кольт, быстро, нервно, так и жду, что выстрелит, – может, слышали… м-м-м… м-мяуканье?
Меня передергивает, в жизни не думал, что кто-то запер во мраке темной комнаты кош…
– …да нет, нет же…
– Нет. Не было ничего такого.
– Уверены?
– Да говорю вам, я к этой темной комнате не подхожу даже…
– Правильно делаете, таким, как вы, лучше не подходить, опасно это… тут уметь надо…
Осторожно спрашиваю:
– А там что… кот?
– Э-э-э, это не просто кот… – многозначительно поднимает палец, – это… это же чёрный кот!
Мне кажется, я ослышался.
– Шутите?
– Да какие тут могут быть шутки, черный же кот!
– Но… таких не бывает.
– Вот-вот, я знал, что вы это скажете… все так говорят…
– А вы… а вы видели?
– Что видел?
– Кота… черного?
Незваный гость коротко фыркает:
– Э-э-э, мил человек, если бы я его видел, я бы тут не стоял… Я бы уже был… – показывает куда-то вверх, вверх, догадываюсь, что подразумевает что-то величайшее, о чем человек не смеет даже мечтать.
– Не видели… но тогда откуда вы…
– …вы мне не верите? – он снова направляет кольт на меня, – вы не верите?
Меня коробит, понимаю, что эта перепалка может кончиться плачевно. Похоже, он и сам толком не верит в черного кота, кто-то когда-то рассказал ему эту странную легенду про кота, в которой он и сам крепко сомневается…