Правила черной некромантии
Шрифт:
— Сейчас правила игры немного поменялись. — Варвар виновато улыбнулся. — На кону слишком большая ставка. Ради нее… О-о-о, Вулдиж… Ради нее я готов практически на все. Мне неприятно это говорить, но теперь и ты, и даже Таша — всего лишь средства для достижения цели.
Я промолчал. Что можно было сказать в ответ на столь откровенное признание? И с вызовом вздернул подбородок, глядя в равнодушные светлые глаза варвара. Ну что же, Северянин. Барон Вулдиж не из тех людей, которые отступают и нарушают свои обещания. Харуса ты получишь лишь в том случае, если переступишь через мой труп. Какая разница, когда вступить с тобой в схватку, —
— Ты не только идиот, ты еще и безумец, — печально констатировал варвар, словно прочитав мои мысли. — Зачем тебе сдался этот библиотекаришка? Сам же пару часов назад хотел по-тихому смыться из дома, узнав, с чем тебе тут предстоит столкнуться. Ты даже Ташу не так давно хотел отдать на заклание демону, я тогда едва успел тебя остановить от трусливого бегства. А сейчас играешь в храбреца, защищая совершенно чужого тебе человека. Говорю же тебе — отступи. И я не трону тебя. На этот раз.
— Но тронешь на следующий. — Я криво ухмыльнулся. — Нет уж, Северянин. За последнее время жизнь преподала мне весьма жестокие уроки. И некоторые из них я уяснил раз и навсегда. Например, что никогда и ни при каких условиях не стоит вступать в сделку с демоном. А уж тем более соглашаться на его требования. Все равно в итоге останешься в дураках. Так что давай решим наш спор прямо сейчас. Хочешь меня убить? Валяй. Только придумай объяснение для твоего господина. Насколько я помню, он жаждет не моей смерти, но души.
Северянин холодно улыбнулся. Меня мороз продрал по коже от его внимательного, изучающего взгляда, словно он пытался понять — действительно ли я намерен стоять до конца. Затем он посмотрел на Харуса, который от этого что-то невнятно пискнул и сжался в маленький комочек.
— Упрямец, — прошептал варвар. — Такой же упрямец, как твой прадед. Что же, Вулдиж, давай играть в открытую. Я предлагаю сделку. Ты не пытаешься спасти Харуса, а я оставляю Ташу в живых. Как тебе такой выбор?
— Ты блефуешь, — недоверчиво проговорил я, почувствовав, как от жестоких слов Северянина мое сердце пропустило удар, а потом зачастило вдвое больше обычного. — К чему тебе убивать ее? Я твой противник и твоя будущая жертва. Со мной и решай все вопросы.
— Мне действительно незачем ее убивать, — охотно подтвердил Северянин. — Но, мой милый Вулдиж, передо мной стоит определенная задача. На данный момент она заключается в устранении этого жалкого человечишки. Ты не ошибаешься, я действительно не имею права покончить с тобой в настоящий момент. Кое-какие детали твоей предстоящей встречи с Темным Богом еще не завершены. Но меня, не буду скрывать, начинает сильно злить твое своеволие. Злит настолько, что я готов проучить тебя достойным образом. Полагаю, смерть Таши послужит тебе надлежащим уроком, что со мной шутки плохи.
Я стоял, словно оглушенный пыльным мешком. Вот и доигрался, барон, вот и показал свою силу и независимость. Эх, не зря отец постоянно мне говорил, что любовь делает нас слабыми и беспомощными. Когда ты любишь — ты боишься за дорогого тебе человека. И любой сможет манипулировать тобой, если разгадает твое уязвимое место. Потому, мол, и жениться необязательно, а если уж приспичило, то пусть супруга хозяйкой будет хорошей и наследника сумеет родить. А все остальное — совершенно неважно. Не по великой любви мой отец в свое время сделал предложение руки и сердца леди Аглае, а из-за желания наконец-то выбраться из вечных долгов и безденежья. Потому до конца жизни и заглядывался на хорошеньких крестьянок, пока не погиб от разрыва сердца, застуканный на месте преступления ревнивой женой. Впрочем, кажется, я об этом уже рассказывал.
Так или иначе, но я сделал великую глупость, позволив Таше и Дирону переселиться в мой замок. Мне надо было бежать от этой семейки как можно дальше, едва я почувствовал зарождение первого намека на любовь. И что мне теперь делать? Если отступлю сейчас, то тем самым дам Северянину понять, что он и дальше вправе ставить мне условия и требовать их неукоснительного исполнения. Если останусь стоять между демоном и его жертвой, то… То потеряю самого дорогого мне человека. Слуги Темного Бога никогда не угрожают. Они лишь ставят в известность о своих планах. И, как ни печально об этом говорить, они никогда не обманывают.
— Вулдиж, я не могу ждать твоего ответа вечность, — негромко проговорил Северянин, слабо улыбаясь. — Отойди. Всего лишь шаг в сторону. Разве это так тяжело?
Я до боли закусил губу. Что же делать? Кажется, впервые в жизни мне предстоит настолько сложный выбор.
— Пожалуйста, — с придыханием прошептал Харус, наконец-то обретя дар речи. — Прошу тебя. Не уходи!
«И что меня вообще понесло в этот дом? — уныло подумал я. — Подумаешь, самозванец выискался. Инквизиции пришлось бы сильно потрудиться, чтобы доказать, что я имею к этому делу хоть какое-то отношение. Правда в том, Вулдиж, что ты всеми способами пытался сбежать из родного замка, лишь бы отсрочить неизбежное объяснение с Ташей. Вот и пожинай теперь плоды своей трусости».
— Вулдиж, я в самом деле тороплюсь. — Северянин положил руку мне на плечо, пытаясь мягко отстранить меня в сторону. — И отвернись, пожалуйста. Я не люблю, когда за моей работой наблюдают. Тем более будущая жертва. Поверь, это не очень красивое зрелище.
Харус жалобно всхлипнул, но тут же подавился, стоило Северянину лишь искоса глянуть на него. Я на миг закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Посох едва ли не вибрировал в руках, требуя от меня каких-либо действий. Ну же, барон. Покажи, чего ты стоишь в действительности, а не на словах. Или понятие «родовая честь» для тебя пустой звук?
— Отойди! — потеряв терпение, выплюнул приказание Северянин и сжал пальцы на моем плече с такой силой, что я зашипел от боли. — Быстро! Ты утомил меня, Вулдиж.
Я послушно посторонился. Позади что-то невнятное пробормотал Харус, захлебнувшись в сдавленных рыданиях. Северянин удовлетворенно хмыкнул и сделал шаг к кровати, где корчился в конвульсиях ужаса несчастный библиотекарь-архивариус. А в следующий миг я со всей мыслимой силой огрел варвара посохом по голове, вложив в этот удар всю энергию, которая у меня еще оставалась. Нет, я не рассчитывал на успех. Но не попробовать просто не мог.
Посох переломился с такой легкостью, будто был сделан из хвороста, а не из древесины, зачарованной к тому же на прочность. Сухой треск отозвался у меня в ушах похоронным набатом. Вот и все. Без фамильной реликвии я моментально стал не просто уязвимым — беззащитным перед простейшим призраком или элементарным заклинанием. К тому же теперь, когда весь запас энергии у меня иссяк.
Северянин медленно повернулся ко мне, словно не веря в произошедшее. Поднял руку и оттер кровь, ленивым ручейком сбегавшую по щеке. Его светлые глаза потемнели от бешенства.