Правила черной некромантии
Шрифт:
— Погибли, — повторила Таша с каким-то странным выражением лица. Встала и прошлась по комнате, заложив за спину руки. Я с тревогой наблюдал за ней. В чем дело? Такое чувство, будто она не верит мне. Неужели я прокололся на какой-нибудь малозаметной, но чрезвычайно важной детали?
— Вулдиж, ты весьма умелый некромант, — наконец проговорила девушка, остановившись около окна. В отражении стекла я видел, как она нахмурила лоб, и это заставило меня нервничать еще сильнее. Точно где-то напортачил в рассказе.
— Ну как сказать — умелый. — Я нервно хихикнул, так
— Не прибедняйся. — Таша раздраженно передернула плечами. — Я помню, как легко у тебя получается вести допросы. Стоит тебе только посмотреть особенным взглядом, от которого мурашки по всему телу, и слова сами просятся на язык. Не успеешь опомниться, как уже все рассказала. Помнишь, однажды ты провернул это со мной.
Я смущенно ухмыльнулся. Ну да, было дело. Правда, тогда я был сильно зол на Ташу. Еще бы: она наняла меня для защиты собственной жизни, а сама в это же время вела свою игру за моей спиной. А ведь мне пришлось из-за ее прекрасных глаз поспорить с демоном. Да что там — вся эта история с Темным Богом получила новый виток развития именно после моего знакомства с Ташей.
— К чему ты клонишь? — осторожно поинтересовался я. — По-моему, за тот случай я давно извинился. Да и ты, мягко говоря, была тогда неправа. Я ведь действительно волновался за тебя. А ты…
Я торопливо прикусил язык. Хватит, Вулдиж, прекрати. Не стоит напоминать Таше про тот случай. Да, она связалась со святой инквизицией, но вряд ли у нее был другой выход. Когда ближайший кровный родственник превращается в настоящее чудовище и начинает одного за другим убивать членов семьи, поневоле начнешь искать спасение у кого угодно.
— Я просто не могу понять, что тебе мешало устроить всеобщий допрос и сразу же определить, кто убийца. — Таша повернулась ко мне лицом. Мне стало не по себе от ее строгого изучающего взгляда. Да, Вулдиж, кажется, тебя в самом деле в чем-то подозревают.
— А что мешало так поступить в твоем доме? — вопросом на вопрос ответил я. — Ташенька, дорогая, в нашем мире все устроено куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Тем более если это касается искусства невидимого. У меня есть определенные принципы, которые не всегда позволяют поступать так, как хочется. Тем более что инквизиция вряд ли одобрила бы подобные методы, узнай она о них.
— А теперь, когда все мертвы, инквизиция ничего не сумеет тебе предъявить. — Таша выжидательно склонила голову набок. — Так, Вулдиж?
— Куда ты клонишь? — прямо спросил я, несколько утомившись от этого разговора, полного двусмысленных намеков. — Таша, у меня такое чувство, будто ты подозреваешь меня в гибели семьи купца Биридия. Я прав?
Таша промолчала. Рассеянно поправила белоснежный воротничок на строгом, наглухо закрытом черном платье и скользнула отсутствующим взглядом поверх моей головы, предпочтя не услышать прямого вопроса.
— Отвечай! — рявкнул я и тут же скорчился в кровати от неожиданно нахлынувшего приступа слабости и тошноты. Комната закружилась перед глазами в бешеном радужном водовороте. Я до спазма в челюстях сжал зубы, пытаясь удержаться по эту сторону реальности. Нет, Вулдиж, не смей отключаться! Не сейчас!
Удивительно, что Таша не подбежала помочь мне. Она так и осталась стоять на своем месте, пока я отчаянно цеплялся за ускользающий мир на скомканных и влажных от пота простынях. Наконец комната перестала вертеться перед моими глазами.
— Отвечай, Таша, — приглушенно попросил я, не рискуя больше выплескивать свои эмоции. — Ты в самом деле считаешь, что я обманываю тебя? Что я убил Биридия и всех его родных? Но для чего мне это могло понадобиться? Неужели я выгляжу в твоих глазах столь жутким чудовищем?
Таша еще неполную минуту молчала. Затем чуть слышно хмыкнула, словно приняв непростое решение.
— Твое плечо, Вулдиж, — проговорила она. — Когда мы нашли тебя, ты был весь в крови. Сначала мы подумали, что ты жестоко изранен, однако позже, когда Дирон вымыл тебя, оказалось, что на твоем теле нет ни царапины. Кроме одной странной вещи на твоем предплечье.
— Какой именно? — Я осторожно прикоснулся к тугой повязке. Что же такое страшное скрывается за белоснежным бинтом?
— Клеймо, Вулдиж, там выжжено клеймо. — Таша скривилась, как от отвращения. — Знак Темного Бога — перечеркнутый круг. И какие-то непонятные символы. Каким образом, хотелось бы знать, это попало к тебе на плечо? Или скажешь, что не помнишь, как тебя клеймили?
Я еще раз провел пальцами по бинту, чуть касаясь, чтобы не разбудить дремлющую боль. Затем до соленого привкуса закусил губу и принялся сдирать повязку. Перед глазами все потемнело от боли.
— Вулдиж! — Таша бросилась было ко мне на помощь, но остановилась, перехватив мой взгляд. Думаю, видок у меня сейчас был тот еще. Перед глазами все побелело от отчаянных попыток не закричать в полный голос.
— Зеркало! — сдавленно потребовал я, отбрасывая размотанный бинт. — Там, на столе…
Таша не стала спорить со мной или возражать. Молча отошла к столу, заваленному разнообразнейшим хламом вперемежку с книгами, вытащила из-под кипы пыльных пергаментов настольное зеркало и протянула его мне.
Я кинул быстрый взгляд на отражение. Выдохнул самое неприличное ругательство, которое только знал, не слишком беспокоясь о том, что его может услышать Таша. Уж очень мне не понравилось, что я увидел.
Ожог был еще свежий, однако очертания клейма уже можно было разобрать. Багровые вспухшие линии складывались в пресловутый перечеркнутый круг. Однако не это привлекло мое внимание. Предплечье опоясывала замысловатая вязь загадочных символов. Какая-то причудливая смесь некромантского языка и незнакомого древнего наречия. Я сумел разобрать только первое слово — «запрет». Наверное, когда опухоль немного спадет, возможно будет разгадать и остальные символы. Только меня это совершенно не радовало. Получается, Темный Бог оставил метку на мне. Клеймил, как крестьяне клеймят скот. Очень мило, ничего не скажешь. Даже страшно представить, что со мной сделают святые отцы, если увидят такой знак.