Правила этой дружбы
Шрифт:
— Ты ведь тоже так подумал, правда?
Он отрицательно качает головой.
— Но даже если бы и так, какое это имеет значение? Просто потому, что у них один и тот же цвет волос, это не значит, что это один и тот же человек.
— А что насчет фотографии?
— Я не уверен, но, возможно, Рейвен не та, за кого мы ее принимаем. Возможно, она играет с нами.
— Мы не знаем, кто она, да и она этого не знает.
— Она могла солгать насчет амнезии.
— Могла бы, но я так не думаю. — Когда он открывает рот, чтобы возразить, как он почти всегда делает,
— И я знаю, что ты не веришь в родственность душ или что-то в этом роде, но я верю. И я действительно думаю, что это чувство исходило из моей души, потому что оно помнило ее. Уиллоу… она была моей лучшей подругой, моей второй половинкой, и я сделаю все, что нам нужно, чтобы выяснить ее прошлое. Но не говори мне перестать верить этому душераздирающему чувству, что единственная девушка, которую я любил и думал, что убил, никогда не умирала. — К тому времени, как я заканчиваю, мое сердце колотится так сильно в груди, что клянусь, оно скоро вырвется.
Зей некоторое время молчит, обдумывая то, что я считаю контраргументом. Поэтому он поражает меня, когда говорит,
— Она была не только твоей лучшей подругой. Я имею в виду Уиллоу. Она была нашей подругой. И мы все сыграли свою роль в том, чтобы позволить ей умереть, не будучи рядом с ней и замышляя этот глупый побег.
— Я знаю, — пытаюсь понять, к чему он клонит. — Значит, ты считаешь, что Рейвен — это она?
Он пожимает плечами.
— Честно говоря, я не знаю и не позволю себе думать об этом, пока не буду знать наверняка. Я не такой, как ты — у меня нет души, я не верю в эту чушь, поэтому я опираюсь на знание, которое у меня есть, и его не так много.
— Но мы собираемся выяснить это, — в комнату входит Хантер, его волосы торчат во все стороны из-за того, что, когда он нервничает, то часто проводит рукой по волосам. — Мы должны это сделать.
— Я знаю, — соглашается Зей, поворачиваясь к нему на столе. — Мы все равно уже искали на нее информацию.
Хантер прислоняется к стене, скрестив руки на груди.
— Для наших отцов. Это, однако… Они не должны знать, что мы думаем, что она Уиллоу.
— Он прав. — Я откидываюсь на спинку стула. — Хотя, интересно, они уже знают… или подозревают. Если она жива… они должны знать, поскольку именно они инсценировали ее смерть.
— Не факт, — говорит Зей. Когда я бросаю на него озадаченный взгляд, он добавляет: — В тот день, когда она упала в реку, я подслушал, как отец Уиллоу говорил с каким-то парнем о плане побега. Я думал, что он говорит о себе, если полиция сорвет операцию, но я не знаю… Тот факт, что Уиллоу умерла в тот же день… Иногда мне кажется, что он инсценировал это, чтобы вытащить ее оттуда.
Я сжимаю пальцы в кулаки, вонзая ногти в ладони.
— Почему ты никогда не говорил об этом раньше?
— Не хотел давать тебе ложную надежду, — говорит он, проводя рукой
— Нет это много что значит. — Качаю головой, злясь и все же… надеясь? Да, думаю, именно это я сейчас и чувствую. Прошло много времени с тех пор, как я это чувствовал. Чертовски много.
Следующие несколько минут мы все молчим, погруженные в свои мысли. Мои мысли сосредоточены на Рейвен. Видимо, у Хантера тоже, потому что, когда он нарушает молчание, то говорит о ней.
— Ребята, вы видели шрамы на ее боку? — спрашивает он, нахмурившись.
Сквозь весь этот хаос я почти забыл о том, что видел на теле Рейвен, и это напоминание вызывает во мне тот же гнев, что и тогда, когда я впервые увидел эти отметины на ней.
— Я видел их, — говорю я ему. — И почти уверен, что кто-то сделал это с ней.
— Я тоже их видел, — произносит Зей. — Как ты можешь быть так уверен, что она не сделала этого сама? У нее могут быть те же проблемы, что и у тебя. — У него виноватый взгляд.
— Может быть, и так, — говорю я, — но, учитывая, под каким углом они вырезаны, ей было бы очень трудно сделать это самой.
— Но тогда это означает, что кто-то сделал это, — заявляет Хантер, ужасаясь.
— Знаю, — говорю я.
Мы трое молчим. Я не уверен, что они чувствуют, но серия эмоций пронзает меня
Ярость.
Сострадание.
Боль.
Честно говоря, все, чего я действительно хочу, это обнять Рейвен.
— Мы узнаем, что случилось, — внезапно заявляет Хантер. — И во всем разберемся.
Зей кивает, тихо соглашаясь, и я тоже.
Соглашение никогда не произносится вслух, но я уже знаю правила. Это правила, которые мы установили друг для друга, когда стали друзьями.
1.) Мы всегда прикрываем друг друга;
2) Если один из нас причиняет боль, то и другие тоже;
3) Если кто-то обидит кого-то из нас, он заплатит за это.
Рейвен теперь одна из нас, так что правила распространяются и на нее.
Кто бы ни сделал это с ней, он заплатит за это.
— Нам нужно как можно скорее купить ей новый телефон… Я думаю, что она уронила тот, что был у нее в реку, — заявляет Хантер, нарушая молчание. — Ей он нужен не только для того, чтобы я мог продолжать выслеживать того психа, но и, если какой-то тупица затеял дурацкую игру, я не хочу, чтобы она была уязвима. — Он перемещает свой вес. — Я беспокоюсь, когда она одна, например, когда идет домой. — Он проводит пальцами по волосам. — Я хочу иметь возможность следить за ней двадцать четыре часа в сутки.
— Ну, мы установили камеры в ее доме, так что у нас будет такая возможность, — говорит Зей, а затем быстро добавляет: — Понимаю, к чему ты клонишь, и я думаю, что это глупая идея.
— Откуда ты знаешь о чем я? — удивляется Хантер. — Когда я еще ничего не сказал?
— Ты собираешься предложить Рейвен пожить с нами какое-то время. — Его брови поднимаются вверх. — Я прав?
Хантер корчит недовольную гримасу.
— Да… Но это хорошая идея.
— Нет, это не так, — настаивает Зей, качая головой.