Правила Реннера
Шрифт:
— Я скучал по тебе, ангел. — Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня. — Ты что, плакала?
Нет, я сосал член твоего друга.
— Да, — лгу я. — Я только что говорила директору Реннеру, как сильно скучаю по тебе. Я думала, что ты приедешь сегодня вечером.
Папа лучезарно улыбается мне.
— Я приехал пораньше, чтобы присутствовать на вашем собрании. Маленькая птичка поведала мне, что они раздают какие-то награды, и ты, возможно, получишь их.
— Только по волейболу, — говорю я, преуменьшая.
Его лицо становится
— Твоя мать гордилась бы тобой.
Теперь я действительно готова расплакаться. Моя нижняя губа дрожит, и я бросаю взгляд в сторону Адама. Его брови сведены вместе, и я могу сказать, что он хочет быть тем, кто утешит меня. Вместо этого он отстраняется и позволяет моему отцу делать свою работу.
Раздаётся звонок, и я вырываюсь из папиных объятий.
— Увидимся после собрания, — говорю я ему с улыбкой.
Он быстро целует меня в лоб, прежде чем отпустить.
Как только я вырываюсь из кабинета Адама, то встречаю ледяной взгляд мисс Боуден.
Она всё знает.
Чёрт, она знает.
Глава 14
Адам
Школьный хор танцует на сцене и поёт от всего сердца, но я не обращаю на них внимания. Мой взгляд скользнул по толпе туда, где Элма сидела рядом с Зейном. Он небрежно обнимает её за плечи, как будто она принадлежит ему. Я бы разозлился, если бы не был в курсе. Они лучшие друзья. И по правде говоря, они оба ведут себя намного лучше теперь, когда нашли опору друг в друге. Зейн любит пофлиртовать и немного обидчив, но он безобиден.
Она моя.
Мы все это знаем.
Даже Зейн.
Моя девочка, как и я, очевидно, тоже не смогла держать рот на замке. Тренер Лонг и Зейн — единственные люди, которые знают, что я трахаю самую красивую женщину в этом зале. Когда я, наконец, отрываю взгляд от её пухлых губ, то вижу, что Эверетт ухмыляется мне. Если бы в мою сторону не пялились почти три сотни подростков, я бы всыпал этому ублюдку. Некоторые дети устраивают переполох в задних рядах, и я пригвождаю их всех взглядом, который говорит: «Завязывайте с этим дерьмом, или будете соскребать жвачку с парт до конца учебного года». Они все быстро выпрямляются, потому что я не церемонюсь, раздавая наказания.
Хор раскланивается в тот момент, когда песня заканчивается, и собирается уступить сцену оркестру, когда я слышу шёпот по всей толпе. Повсюду дети хихикают и тычут пальцем в сторону сцены у стены. Я прослеживаю за их взглядами до Блейка Холлиса, парня, который проводит в моём офисе больше времени, чем моя чёртова подружка.
Как только я вижу, что он достаёт из кармана зажигалку, я поднимаюсь со своего места. Эверетт видит всё это одновременно со мной и уже движется к нему. Блейк наклоняется к мусорному ведру и что-то поджигает. Я ожидаю огонь.
Бах! Бах! Бах! Бах!
Комната
Блейк. Блейк. Блейк.
— Бонилла!
Бах! Бах! Бах! Бах!
Бежим, бежим, бежим.
Я сейчас умру.
Прямо здесь.
В свои чёртовы девятнадцать лет.
— Реннер!
Раскат выстрелов вокруг меня становится приглушённым и затихает. Я умираю. Это произошло. Блядь. Я ещё не готов, чёрт возьми.
— Реннер!
Бах! Бах! Бах! Бах!
Меня подстрелили. Я свернулся калачиком, отчаянно пытаясь защитить свои органы. Я не хочу умирать. Я не могу умереть. Я слишком молод. Я хочу жить — хочу грёбанную жену. Не этого. Не грязную могилу.
О Боже!
— Адам!
Крик, знакомый и женский, раздаётся сквозь ужасающий туман, и я слепо тянусь к нему. К ней. Нежная, сладкая, моя. Я хватаю её и притягиваю к себе.
Все её тело содрогается, когда она обнимает меня.
— Ш-ш-ш, — шепчет она сквозь слёзы. — Я здесь. Всё в порядке. Ничто не причиняет тебе боль. Слышишь? — Элма поднимает голову и смотрит на меня сверху вниз. Её лицо покраснело от слёз, а нижняя губа дико дрожит. Она такая красивая.
— В меня стреляли… — но ничего не болит. Я растерян и дезориентирован. Какого хрена тут произошло?
— Нет, — воркует она, обхватив меня ногами за талию. — Этот тупой мудак устроил фейерверк. Мне очень жаль. Я не знала, что он собирается делать.
Я моргаю, прогоняя оцепенение. Всё это не имеет значения. Только не хаос вокруг меня. Только не Блейк, которого отчислят, как только я встану с этого пола. Ничего. Только она. Я провожу ладонями по её щекам и притягиваю Элму к себе. Сначала она напряжена, но в тот момент, когда наши губы встречаются, она целует меня, как будто у неё есть сила исцелить мой разум. И я ей верю. Если кто и может прогнать эти кошмары, так это она.
— Ладно, Ромео, — ворчит Эверетт. — Этого вполне достаточно.
Элма быстро целует меня и встаёт. Именно тогда я оцениваю своё окружение. Зрительный зал пуст, если не считать четырёх человек. Я растянулся на полу, и у меня чертовски болит голова.
— Шериф Макмахон уже едет, — отрывисто сообщает мне мисс Боуден.
Я ловлю взгляд Матео и клянусь, что он борется между тем, чтобы утешить меня, и тем, чтобы снести мою голову с плеч. Вот тогда-то до меня доходит. Я только что поцеловал Элму в присутствии мисс Боуден, тренера Лонга и её отца.
Блядь.