Правила Зодиаков

Елецкая Наталья

– Я понял. Дальше.

Доктор Порвис пристально взглянул на Отто, выдержал весомую паузу и продолжил:

– Что касается профессий… Сожалею, но вы больше не писатель.

– То есть как – не писатель?

– Согласно Правилам, рожденные под знаком Рыб не имеют права создавать произведения любой из нижеперечисленных форм: малая проза, крупная проза, поэзия, мемуары, эссе…

– Абсурд! Меня не заставят отказаться от своего ремесла на том основании, что какой то идиот…

Отто перехватил строгий взгляд доктора и осекся. Порвис строго сказал:

– Вы

ведете себя неразумно и не осознаете последствий столь неосторожного поведения. Я не успел информировать вас об ответственности, предусмотренной за вольнодумство и несогласие, поэтому, учитывая вашу неадекватную реакцию, сделаю это незамедлительно.

Отто соображал с трудом. Мысли, тягучие, как замазка, приходилось ворочать едва ли не насильно. Очевидно, его разыгрывают. Такое нельзя воспринимать всерьез. У режиссера этой фантасмагории серьезные проблемы с головой. Не психиатрическая ли это клиника часом? Доктор Порвис смахивал на главного сумасшедшего – несмотря на медицинский халат, а может быть, как раз благодаря ему.

– Так вот, относительно последствий несогласия с «Правилами»…

– Пытки и расстрел?

– Вам бы все шутить, голубчик! – Порвис печально посмотрел на Отто из-под очков. – Пока вы в безопасности палаты, можете себе позволить… Но за пределами больницы с такой смелостью суждений вам недолго оставаться на свободе. Там, куда вы попадете, не станут считаться с вашей травмой. Вряд ли вам предоставят щадящие условия труда и быта. Лично мне было бы обидно чудесным образом возвратиться к жизни – шанс составлял меньше десяти процентов, – а потом по собственной глупости этой жизни лишиться.

– Неужели все так серьезно?

– Несогласных забирают и увозят, – шепнул доктор Порвис, наклонившись к самому изголовью. – Никто не знает – куда. Говорят, на какой-то остров, откуда нет возврата. Может, вольнодумцев казнят. Может, и нет. Я бы не хотел проверить. А вы?

Он посмотрел Отто в глаза. За те несколько секунд, что длился этот взгляд, Отто с неожиданной ясностью осознал, что его не разыгрывают.

Доктор Порвис верно истолковал его потрясенное молчание и удовлетворенно кивнул.

– На этом я умолкаю. Я и так сказал больше, чем следовало. Остальное вам расскажет Наставник.

– Наставник?

– За каждым жителем города закреплен куратор. Они называют себя Наставниками. Их задача – следить, чтобы Правила не нарушались, и наказывать нарушителей. Еще они организовывают разъяснительные занятия для детей с семилетнего возраста. Вы в некотором роде уподобитесь ребенку, поэтому первое время за вами, вероятно, будет установлено повышенное наблюдение. После выписки вам надлежит незамедлительно явиться к Наставнику по месту жительства. Он снабдит вас Правилами и даст время на их усвоение. После этого ваши привилегии новичка (если они, конечно, существуют) закончатся, и за свое непослушание вы будете отвечать по всей строгости новых законов.

Отто потер виски. Утихшая на время ноющая боль вернулась, перекинувшись с затылка на переднюю часть головы.

– Позвольте вопрос.

– Мне пора на обход, – доктор нетерпеливо взглянул на часы. – Говорите, только быстро.

– Это насчет моей…гм… бывшей жены.

– Вы имеете Уну Льярве?

– Я могу с ней видеться?

– Полагаю, вам не запрещено по-дружески общаться с госпожой Льярве. По-дружески. Вы понимаете, что это значит?

– Да. Но она ведь сможет приходить сюда, в мою палату?

– Во время дежурств – разумеется. Это вообще-то ее обязанность.

– Когда у нее следующее дежурство?

– Завтра в ночь. Больше никаких вопросов. Отдыхайте, господин Рейва.

Отто, вконец обессилев, вытянулся на кровати. Его знобило, но он не мог заставить себя забраться под одеяло – это потребовало бы усилий, которых у него не было.

«Добро пожаловать в новый мир!» – всплыла в мозгу забытая фраза из какого-то фильма.

И тогда Отто впервые пожалел, что очнулся.

3. Уна

Он с трудом дотянул до вечера следующего дня, когда дневные медсестры передавали смену ночным. Чем ощутимее темнело за окном, тем медленнее двигались стрелки на часах. Отто нетерпеливо мерил шагами палату, изводясь навязчивыми мыслями: что, если Уна не придет? Вдруг она заболела? Впрочем, это было не самое страшное, что могло с ней случиться.

Судя по информации, полученной от Порвиса, с ней могли сделать что угодно. Например, заставить перевестись в другую больницу, чтобы полностью исключить контакты с ним. Хотя это еще не самое страшное. Порвис говорил об острове, куда ссылают несогласных с Правилами. Отто надеялся, что Уна не даст им – кто бы они ни были – повода для подозрений в нелояльности к новому режиму. Он не сомневался, что власть в стране захватила шайка сумасшедших, а такие способны на всё.

Когда в палату вошла Уна, Отто почти убедил себя в том, что больше никогда ее не увидит.

Он кинулся к ней, но на полпути остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду. Уна сама подошла к Отто, обняла его и пробормотала:

– Ты всё знаешь…

– Да. – Он коснулся губами ее прохладного виска. – Доктор Порвис рассказал.

– Сядь. А лучше ляг. Тебе предписан постельный режим.

– Я нормально себя чувствую.

– Пожалуйста, не спорь. Я медсестра, и мне видней, – мягко сказала Уна.

Ее интонация и взгляд подтвердили худшие опасения Отто: она по-прежнему любит его. Он стиснул зубы, чтобы не застонать от отчаяния.

– Неужели всё это правда?

Уна кивнула.

– Нелегко тебе пришлось?

Она снова кивнула. В ее темных глазах блеснули слезы.

Отто протянул руку, чтобы погладить Уну по щеке, но в последний момент передумал: за ними могли наблюдать. Это не казалось ему таким уж фантастическим.

– Тебя заставили стать медсестрой?