Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга II
Шрифт:
Любопытна причина отказа Оленина. История эта довольно темная. Рукопись уже была подготовлена к печати хранителем публичной библиотеки А.И. Ермолаевым. Однако вместо того чтобы издать ее, Оленин потребовал от Академии наук 3 тысячи рублей, якобы для осуществления более дорогого издания — с цветными иллюстрациями. Деньги ему были выданы, тем не менее, рукопись он по-прежнему не возвращал. Это издание так и не состоялось.
Каким образом рукопись все-таки вновь вернулась в библиотеку Академии наук, неизвестно. А это важный момент. Ведь речь идет как-никак о подлиннике древнейшей русской рукописи, еще ни разу (до этого) не изданном.
Что происходило с этой рукописью, пока она находилась в частных руках? На
В академическом описании Радзивилловского списка читаем: «Рукопись состоит из 32 тетрадей, из которых 28 по 8 листов, две по 6 (листы 1–6 и 242–247), одна 10 листов (листы 232–241) и одна 4 листа (листы 248–251)».
Это на первый взгляд точное описание рукописи призвано вроде бы дать полное представление о разбивке рукописи на тетради. По нему должно быть ясно, какие листы рукописи являются парными, то есть составляют один разворот тетради, то есть единый лист бумаги. Несколько вложенных друг в друга разворотов составляют тетрадь. А стопка тетрадей составляет книгу. Как правило, во всех тетрадях — одинаковое количество разворотов. В данном случае стандартным числом для одной тетради является 4 разворота, то есть 8 листов.
Но как мы уже видели, в результате ошибки при сшивании рукописи некоторые развороты попали из одной тетради в другую. В результате в конце рукописи есть тетради и по 4, и по 6, и по 10 листов.
А вот первая тетрадь рукописи стоит особняком. Хотя она состоит не из 8, а только из 6 листов — то есть является вроде бы уменьшенной, — но рядом с ней нет увеличенных тетрадей. После этой первой 6-листовой тетради, на протяжении почти всей книги, идут стандартные 8-листовые тетради.
Обратим внимание на странное обстоятельство. Согласно академическому описанию, рукопись состоит из тетрадей, каждая из которых содержит четное число листов: 4, 6 или 10.
Следовательно, общее число листов в Радзивилловской рукописи должно быть также четным. Но номер первого листа — 1, а номер последнего листа — 251 (в арабской нумерации, не имеющей пробелов и сбоев). Таким образом, в книге нечетное число листов.
Иначе говоря, одна из тетрадей содержит непарный («лишний») лист. Может быть, попавший туда позже, а может быть, и наоборот — один из листов был утрачен, а его парный сохранился. Но в последнем случае на месте утраченного листа должен обнаружиться смысловой разрыв в тексте. Такого разрыва может не быть лишь в том случае, когда утрачен первый или последний лист книги. Например, лист с оглавлением или предисловием.
Итак, мы видим, что в Радзивилловской рукописи имеются какие-то дополнения или утраты. Но почему об этом прямо не сказано в ее академическом описании? Академическое описание хранит странное молчание о том, в каком именно месте рукописи появляется этот непарный лист. И вообще — один он или нет?
Строго говоря, таких листов, может быть, произвольное нечетное количество (неясно какое).
Попробуем разобраться, где же в рукописи находится это таинственное место с непарным листом. Что там написано?
Простой расчет показывает, что непарный лист должен находиться где-то в первой или второй тетради. В самом деле. Первая тетрадь состоит из 6 листов, затем идут 28 тетрадей по 8 листов, затем — 30-я тетрадь из 10 листов и так далее. При этом отмечено, что номер 1-го листа 10-листовой тетради — 232. Следовательно, в первых 29 тетрадях находится 231 лист. Это нечетное количество. Следовательно, непарный лист расположен где-то в первых 29 тетрадях. Но тетради с 3-й по 28-ю сомнений не вызывают. Они все 8-листовые, то есть полные, и находятся в хорошем состоянии.
Можно ли утверждать, что именно здесь находится непарный лист? Оказывается, можно. Помогает то, что в рукописи, к счастью, сохранились остатки старой нумерации тетрадей, а не только листов. Поясним: в старых книгах часто нумеровали не только листы, но и тетради. На первом листе каждой новой тетради ставили ее номер.
Известный исследователь русского летописания академик А.А. Шахматов писал: «Сохранился старинный счет тетрадей, но большая часть отметок, сделанных церковнославянскими цифрами на нижних полях, срезана при переплете рукописи. Первая сохранившаяся пометка 5 (церковнославянское „е“ — Авт.) приходится на 32-й лист (а по церковнославянской нумерации — 33-й — Авт.), вторая 9 (церковнославянская „фита“ — Авт.) — на 64-й (65-й — по церковнославянской нумерации — Авт.) и так далее. Ясно, что в тетради было по 8 листов».
Итак, 33-й лист по церковнославянской нумерации — это начало 5-й тетради. Лист 65 по церковнославянской нумерации — это 1-й лист 9-й тетради. И так далее. Отсюда следует, что во всех тетрадях, включая первую, было когда-то по 8 листов, и таким образом последний лист каждой тетради имел церковнославянский номер, кратный восьми.
Обратимся к рукописи. Листа с церковнославянским номером 8 в рукописи нет. Лист с церковнославянским номером 16 есть, однако он идет по счету 15-м в рукописи. В то же время, согласно своему номеру, он должен являться последним листом 2-й тетради, то есть 16-м листом рукописи. Следовательно, в первых двух тетрадях недостает одного листа.
Но если верить академическому описанию, то в первой тетради содержится 6 листов. Получается, что в ней не хватает двух листов. Но как мы видели, в совокупности в первой и второй тетрадях не хватает одного листа. Означает ли это, что два листа были утрачены и один вставлен? Может быть. В любом случае мы выяснили место рукописи, где имеются явные следы каких-то переделок. Это — первая или вторая тетради.
Пойдем дальше. При внимательном изучении церковнославянских цифр на первых двух тетрадях оказывается, что номера трех листов: 10, 11 и 12-го по церковнославянской нумерации, очевидно, кем-то исправлены. А именно они увеличены на единицу. Прежние их церковнославянские номера были 9, 10 и 11. На фотокопии это особенно отчетливо видно на листе с церковнославянским номером 12. Чтобы изобразить на церковнославянском 12, нужно написать «вi». Но на соответствующем листе рукописи сначала было написано «аi», то есть 11. Кто-то приписал две черточки к церковнославянскому «а», после чего оно стало похоже на «в». Исправление настолько грубое, что его трудно не заметить.
На первом из этих трех листов церковнославянский номер 10, то есть «i», очевидно, был «изготовлен» из проставленного здесь раньше церковнославянского номера 9 = «фита». У «фиты» просто подтерт правый бок. Но явные следы пересекающей ее горизонтальной черты сохранились. С переправкой церковнославянского номера 10 на 11 (на втором листе из трех) никаких трудностей не было. Для этого достаточно было дописать букву-цифру «а». Поэтому на листе 11 церковнославянский номер выглядит аккуратно.
Итак, видим, что церковнославянские цифры на трех листах были кем-то сдвинуты вперед на единицу, освобождая тем самым место для церковнославянского номера 9. К нему мы вернемся позже.