Шрифт:
Правильное решение.
1
Горьев поднял воротник своего черного драпового пальто. Когда он вышел из здаќния, уже стоял настоящий поздний осенний вечер. Было еще не совсем холодно, но легќкий пронизывающий ветерок уже ощущался повсюду. Тени от жилых домов почти полноќстью закрывали собой весь узкий дворик. Деревьев во дворе не было. Только бетон, маќленькие архитектурные формы детской площадки и несколько припаркованных и оставќленных на ночь внедорожников.
"Зачем сейчас строят детские площадки? Кому они нужны,
Поэтому он постарался отогнать от себя эти не нужные сейчас мысли и сосредотоќчиться на завтрашних планах в университете. Зарплату задерживали третий месяц, и уже стали поговаривать о сокращении нескольких дисциплин и соответственно части обуќчающего состава. Федеральное финансирование временно прекратилось на неопределенќный срок и что будет дальше, не знает никто. "Опять неприятные мысли. Надо домой. Ужинать и спать", - сознание Горьева упорно не пускало в себя накопившийся за последќние месяцы негатив. Он еще раз взглянул наверх, где светилось окно десятого этажа пятикомнатной квартиры элитной многоэтажки. Возвращение в свою однокомнатную хрущевку каждый раз наводило на него определенное уныние, с которым он каждый раз вступал в бой и геќроически проигрывал.
Вот уже в течение двух недель он посещает этот элитный застроенный район в центре города, расположившийся на берегу великой реки. Посещает не по своей воле, а можно сказать по нужде. Частные уроки по истории позволят будущей студентке, Олесе, без проблем поступить в начале следующего года в университет. Это была не глупая деќвушка, выпускного школьного класса, которая изъявила желание учиться в университете на одном из гуманитарных факультетов. Обеспеченные родители охотно согласились поќмочь единственной дочери-умнице. Преподавая в университете политологию и историю цивилизаций, Горьев сразу же откликнулся на объявление в местной газете на вакансию частного репетитора. С первого дня он нашел общий язык с юной ученицей. Разработанќный им план занятий пришелся по вкусу Олесе. И она методично и упорно старалась исќпользовать отпущенные им два часа занятий. Тем более, что за каждый час занятий родиќтели Олеси отдавали репетитору по двести кровных рублей.
Девочка действительно оказалась ребенком неизбалованным хорошими условиями жизни и любовью своих не бедных родителей. Она с энтузиазмом заучивала все необхоќдимые исторические даты и сложные исторические имена сильных мира сего. Такое упорќство своей ученицы Горьева порой сильно изумляло. Единственное, что он долгое время не мог понять, так это зачем обеспеченным родителям так заботиться о поступлении доќчери. Когда они и так могут оплатить поступление и беззаботное обучение в университете своего чада. Потом, от Олеси Горьев узнал, что решение, поступать со всеми на общих основаниях и со своими мозгами, было принято ей самостоятельно. От этого Горьеву быќло еще приятнее заниматься с такой ученицей.
Светлана, жена Горьева, в шутку постоянно твердила ему: "Дозанимаешься ты со своими молодыми абитуриентками. Узнаю, что загулял - выкину из квартиры. Будем с Антошкой сами выживать". Но приносимые супругом домой еженедельно заслуженные четыреста рублей на время успокаивали Свету. Тем более, что она еще не работала и треќтий год была в декретном отпуске, а мужу зарплату задерживали.
Многие коллеги Горьева уже бросили университет и занялись кто частным извоќзом, кто на рынок торговать китайским шмотьем. Но Горьев, твердо опирающийся в своей жизни только
– История вернет все на круги своя, и страна выкарабкается, - повторял он Светлане и друзьям.
– Дурак ты Горьев! Уехали бы с тобой в Израиль как твой профессор Либерман. Там, говорят, еще ценят русскую ученую интеллигенцию, - отвечала ему жена.
– Да кому я там нужен? Да и, в конце концов, мне как минимум евреем надо было родиться.
Горьев миновал двор и вышел на мощенную серой брусчаткой узкую улочку вдоль разнокалиберных многоэтажек. Жилые дома пестрили своими непохожими друг на друга фасадами. Вывески магазинчиков на первых этажах уже начинали светить своими ночныќми неоновыми вывесками. В основном все въезды во дворы уже были закрыты шлагбауќмами. Иногда на фонарных столбах можно было увидеть маленькие камеры видеонаблюќдения, обеспечивающие круглосуточное слежение за автомобильными ворами и забредќшими в этот район хулиганами. Город в городе, как для себя отметил этот микрорайон Горьев. Здесь живут другие люди и у них совершенно другие проблемы. И вполне возќможно все то, что сейчас творится в стране, на них никак не отразилось.
Горьев никуда уже не спешил. Автобусы еще ходят. Вот только на улицах уже нет людей. И только, то там, то здесь пробежит одинокий горожанин, спешащий с работы в свой семейный уют. Мысли о том, что через каких-нибудь двадцать-тридцать минут он тоже окажется дома, согревала Горьева. Он любил свою семью: маленького Антона и жеќну Светлану. Пусть они и жили в однокомнатной клетке, и не было места, где даже тапки на пол поставить, все равно это был его дом. Это был маленький и никем не рушимый ЕГО мир.
Проходя мимо новых домов и красивых двориков, он не испытывал зависти к тем обеспеченным людям, проживающим в этих домах, которые знать не знают, что такое ободранные подъезды и разбитые дворовые площадки. В нем звучало только умиротвореќние и радость за то, что в данный момент и в данное время он может идти по улице и наќблюдать всю эту красоту и порядок. И не все кто здесь живет - воры и приспособившиеся низкие люди, как заявляли многие его товарищи, обозленные на переходное время. В конќце концов, та же юная Олеся... Она совершенно другой человек. Она мыслит по-другому и, уж точно, не ждет в будущем от жизни негатива. А родители не стали отговаривать ее от поступления на сомнительный факультет, вместо того чтобы, как и многие сейчас, пойти учиться на модные экономические и бухгалтерские специальности. Все-таки тоже, уважают желание дочери.
Туфли Горьева отчеканивали с глухим стуком по монолитной брусчатке. Кроме неќго на улочке не было никого, и он мог позволить себе делать что хочешь. Даже подобно тому герою из старого кинофильма - запеть в пустом метро песню и не бояться, что на тебя посмотрят искоса как на ненормального. Ветер на какое-то время стих, и опавшая лиќства с деревьев шуршала во дворах под лапами пробегающих бездомных собак.
Когда микрорайон, шутливо называемый в народе "кремль" стал заканчиваться, впереди показался бульварный парк и такие же пустые вечерние дорожки. Справа от Горьева начинался железобетонный забор заброшенной стройки одного из таких же элитќных домов. Стройка была законсервирована на неопределенное время, и как поговариваќли, превратилась в один из таких же "недостроев", каких теперь стало по стране полным-полно. Забор был весь исписан и изрисован местными молодыми "пещерными" художќниками. В основном это были непонятные безобразные лица и названия западных команд рэп-музыки. Слова и лица были выведены баллончиками разноцветных красок. От чего ходьба вдоль такого бетонного ограждения была не скучной и превращалась в увлекаќтельное посещение уличного настенного вернисажа неизвестных художников.