Правильный «Червь». Том 1
Шрифт:
– В этих лицемерах я ничуть не сомневался. – Отмахнулся я. – Они только на словах герои, а под этим налётом героизма хватает гнилой сердцевины. Оружейник отлично это продемонстрировал.
– Вам нужно попридержать коней и встроиться в существующий баланс сил в городе. И первое, о чём вам нужно подумать, это об источниках финансирования. Если вы хотите стать независимыми героями, то вам придётся работать со СМИ. Газеты и телеканалы требуют поддержания высокого морального облика. Это то, чем занимается Новая Волна. Они зарабатывают деньги на рекламе своего образа, а потому, не могут действовать без оглядки. По сути, они рабы общественного мнения. Панацея пашет с утра
Панацея была самым известным кэйпом-целителем США. Она могла исцелить человека даже в самом безнадёжном случае. Она помогала в битвах с Губителями, возвращая раненых к жизни. И не брала за свои услуги ни копейки.
Услышав о Новой Волне Тейлор нахмурилась. Видимо, её тоже не очень радовала перспектива работать на публику, больше изображая бурную деятельность, чем действительно помогая кому-либо.
– Но у вас есть и другая возможность: присоединиться к одной из групп злодеев и зарабатывать на жизнь с помощью теневой экономики. На самом деле, всё не так страшно. К примеру, группа Трещины – это наёмники. Они выполняют ту работу, за которую им платят. И они всегда могут отказаться, хотя для Трещины это больше теоретическая возможность. Ради денег она готова на всё. Что касается нас, то мы тоже работаем на стороннего заказчика. Мы можем отказаться от работы. И никто не требует от нас резать головы младенцам или учинять ещё какой беспредел. По большей части наши задания наносят вред только богатым корпорациям и страховым компаниям.
– И много нынче платят за торговлю совестью? – Поинтересовался я.
Сплетница нахмурилась, но ответила на вопрос.
– Две тысячи в месяц каждому только за то, что мы держимся вместе и готовы действовать по приказу нанимателя. За каждую операцию мы получаем от десяти до тридцати тысяч долларов, которые делим на четверых. С вами на пятерых или шестерых.
– Меня можете не учитывать. Такие копейки мне не интересны. – Отмахнулся я.
Регент от этих слов скуксился и зыркнул исподлобья, осуждая меня за то, что я косвенно причислил его к нищебродам.
– Вот такое предложение. И вот, это небольшая благодарность от нас за помощь с Луном.
Сплетница поднялась, покопалась в своём рюкзаке, брошенном на пол, и достала оттуда пластиковую коробку, в каких клерки носят обеды в офис. С этой коробкой в руках она подошла к Тейлор и протянула подарок. Героиня немного посомневалась, после чего взяла подношение и откинула крышку.
– Две тысячи долларов. – Озвучила она сумму.
Деньги были расфасованы по пачкам, вокруг каждой из которых была бумажная лента с написанной от руки суммой: восемь пачек мелкими купюрами по 250 долларов в каждой.
– Весьма интересно, что каждая купюра в пачке имеет следы наркотика. Явные или в виде пота наркомана с характерными продуктами метаболизма. Это деньги наркоторговцев.
Тейлор, протянувшая было руку, чтобы потрогать деньги, одёрнула её как от ядовитого паука. Для меня выяснение происхождения денег не было проблемой. Почти незаметная ультрафиолетовая подсветка позволяла установить химический состав образцов по отражённому свету.
– Я не могу принять их. – Тейлор протянула коробку обратно Сплетнице. – Это кровавые деньги.
Та скуксилась и, немного посомневавшись, взяла коробку обратно.
– Мне вот даже интересно стало, кто этот ваш наниматель? – Задал я интересующий меня вопрос.
– Я не могу сказать. Это может быть опасно для нас. – Выдавила из себя Лиза.
– Я могу быть
Мои слова прервали звуки открытия двери и лай собак. Обернувшись, я посмотрел на девушку, только что вошедшую в зал. Точнее, её нельзя было назвать девушкой. Больше подошло бы определение «мужебаба». Она была уродлива и имела плотную мускулистую фигуру без явно выраженной талии. Одета она была в зелёную драную куртку, драные джинсы и драные же ботинки.
Диван, на котором я сидел, был развёрнут ко входу боком. Как раз между мной и «гостьей» находилась Тейлор. Стоило взгляду мужебабы упасть на Букашку, как её буквально перекосило от презрения и ненависти. Она коротко вскрикнула, и три собаки, следовавшие за своей хозяйкой, кинулись вперёд, громко рыча и гавкая.
Первой до цели добралась помесь ротвейлера и дворняги. Он скакнул на Тейлор, разевая пасть. Девушка инстинктивно заслонилась руками, и собака нацелилась на запястье левой руки. Но наполненная зубами пасть так и не смогла добраться до вожделенной плоти, потому что на её пути встал я. Стремительным текучим движением я вскочил с дивана, перепрыгивая Тейлор, и ударил раскрытой ладонью в грудь собаке, отправляя её в полёт прямо в Суку. Вряд ли сюда могла зайти какая-то другая любительница собак. Вторую собаку я встретил пинком. Она попыталась укусить мою ногу, но скорости реакции не хватило. Это была крупная немецкая овчарка. Влетев в свою хозяйку, она окончательно повалила её на пол. Третьей собакой был лысый терьер. Одноглазый и одноухий. Оценив мою опасность, псина не стала бросаться в атаку, предпочитая заливаться лаем с расстояния.
– Ты совсем охуела, сука драная? – Выкрикнул я, встретившись взглядом с Сукой. – Ещё одна такая выходка, и я порву тебя и твоих собак на куски.
Злодейка бросила на меня быстрый взгляд, наполненный ненавистью, и сосредоточилась на овчарке, которая всё ещё не могла прийти в себя после моего пинка. От вида страданий питомца морду Суки перекосило.
– Посмотрим. – Прорычала она, поднимаясь на ноги.
Одновременно её собаки начали расти в размерах, покрываясь странной плотью и чешуёй.
– Сука, стой! – Сорвался в крике Мрак.
– Не лезь. – Осадил я его, выходя вперёд. – Вы плохо дрессируете свою зверушку. Надо преподать ей урок.
Сука оскалилась и громко свистнула. Три собаки кинулись на меня с утробным рычанием. Они уже стали раза в полтора больше, и даже за счёт одной массы могли бы свалить обычного человека. Вот только я не был человеком.
Первым в атаке опять оказался ротвейлер. Он бросился на меня, целя в горло. В ответ я левой рукой перехватил за горло уже его. Одновременно я сжал правую ладонь в кулак и выдвинул «когти Росомахи». В бою с Сочником они показали себя не очень, но для противостояния собакам их должно было хватить. Остановив рвущуюся ко мне тварь, я на всю длину засадил лезвия ей в живот. Собака взвизгнула и попыталась вырваться из моей стальной хватки. Резко вырвав лезвия из живота, я выпустил наружу целую россыпь рубиново-красных капель крови.
– Брут! – Закричала Сука. – Убить!
А вот второе слово было командой для овчарки, которая попыталась перехватить меня за правую руку. Но я бросил навстречу ей дёргающегося ротвейлера и неожиданным прыжком перескочил собак, оказываясь на расстоянии вытянутой руки от их хозяйки.
Первый удар левой ногой я нанёс ей в живот справа. Сука рефлекторно согнулась, и её горло попало в захват моей левой руки. Второй удар я нанёс ребром правой ладони в районе левой почки. Ноги злодейки подкосились, и она повисла на моей левой руке, пытаясь вдохнуть глоток воздуха.