Правильный пацан
Шрифт:
– А чего она ко мне цепляется? – крикнула Тамара.
– Она больше не будет… Правда?
Сергей одарил Риту таким взглядом, что ей оставалось только прикусить язык и резко отвернуться – с риском свернуть себе шею.
– Ну вот и слава богу, – вздохнул Сергей, убедившись, что запал соперниц постепенно идет на убыль. – Тогда капитан объявляет всеобщий аврал, а сам удаляется на берег.
– Э нет, родственник, – живо возразил Виталий. – Не мужское это дело – сначала веником пыль поднимать, а потом ею дышать. Я лучше с тобой пойду.
Сергей
– Что «но»? – спросил Виталий.
Сергей оторопело взглянул на него:
– Разве я что-то сказал?
– Ну да. Ты буркнул, что вроде бы риска никакого, а потом добавил «но» и замолчал.
– Надо же! Прежде я не замечал за собой привычки разговаривать вслух.
– Вот и еще один симптом! – зловеще произнесла Тамара. – С тех пор как вокруг тебя увивается эта юная особа, – указательный палец Тамары нацелился на Риту, – ты меняешься прямо на глазах, братец. Не в лучшую сторону.
Сергей покачал головой и сказал, обращаясь к Виталию:
– Если мы оставим их вдвоем, боюсь, по возвращении мы найдем в квартире не уют и покой, а Куликово поле после битвы в миниатюре.
– А если ты бросишь меня на растерзание двум этим диким кошкам, то они первым делом растерзают меня к чертовой матери!
– Почему тебя? – полюбопытствовал Сергей. – Почему не друг друга?
– Стадный инстинкт, – пояснил Виталий, мило улыбаясь супруге. – Хищники одной породы во время охоты забывают о распрях и объединяются.
– Это я хищница? – возмутилась Тамара.
– Это я хищница? – оскорбилась Рита.
Дуэт у них получился не слишком благозвучный, но зато на удивление слаженный. Что, кстати говоря, в какой-то мере подтверждало худшие опасения Виталия.
Сергей вздохнул:
– Н-да, задачка. Почище той, которая про волка и капусту.
– Ты не ломай голову, а просто возьми меня с собой, – предложила Рита. – Муж и жена – одна сатана, небось как-нибудь поладят.
– Нет, с тебя на сегодня хватит, – решил Сергей, трогая Виталия за плечо. – Айда, свояк. Я слышал, что совместный труд сближает людей.
– Так то людей, – пробормотал Виталий, следуя за ним. – О женщинах мне такого что-то слышать не доводилось.
Впрочем, сию глубокомысленную фразу он произнес не раньше, чем за ним захлопнулась дверь.
2
Прикасаться к чему-либо в этой квартире было крайне неприятно, но жить в такой грязи – совсем уж невыносимо. Пришлось засучивать рукава и браться за дело. Некоторое время обе девушки сосредоточенно орудовали тряпками – каждая на негласно закрепленной территории – и хранили ледяное молчание, лишь изредка бросая друг на друга ревнивые взгляды.
Убедившись, что младшая товарка не филонит и честно забирается в самые отдаленные уголки квартиры, а открытые пространства так и вовсе драит с похвальным остервенением прирожденной хозяйки, Тамара начала помаленьку оттаивать.
– Чем вы сегодня весь день занимались, хотелось бы знать? – спросила она, устанавливая посреди кухни ведро с чистой водой.
Как бы между прочим, как бы в трудовом порыве, она освободилась от верхней одежды и предстала перед Ритой в облике восточной танцовщицы: спортивные шаровары, тесный лифчик, голый живот. Некоторым пигалицам полезно увидеть и почувствовать разницу между собой и девушками рослыми, зрелыми, щедро награжденными природой всевозможными выпуклостями. А то они, эти пигалицы, слишком много о себе воображают, расхаживая на тоненьких, как спички, ногах. А сами вынуждены носить футболки на два размера больше, маскируя свои недоразвитые грудки.
Если Тамара ожидала увидеть в глазах Риты хотя бы намек на зависть или восхищение, то она просчиталась. Безразлично скользнув взглядом по распираемому изнутри бюстгальтеру собеседницы, она пожала плечами:
– Ничем особенным мы не занимались. Просто Сережа разделался с парочкой чеченцев, которые хотели его убить, а я ему в этом помогла.
– Да? – вот и все, что удалось выдавить из себя потрясенной Тамаре.
– Ага, – кивнула Рита. – Потом мы удирали на угнанном микроавтобусе, потом то плутали пешком, то меняли такси и, наконец, сняли на Курском вот эту самую квартиру. В общем, ничего особенного.
– Ничего особенного, – машинально повторила Тамара. Встрепенулась. Вытаращила глаза. – Как ничего особенного? Сережу хотели убить, а вы все это время молчали? И откуда взялись эти чеченцы?
– Из Чечни, наверное. Он ведь там воевал, насколько я понимаю?
– Больше по госпиталям валялся. Видала, какие у него шрамы на животе?
– Нет. – Рита покачала головой.
Тамара усомнилась:
– Как? Вы же вместе спали, я знаю. Не надо тут святую невинность изображать!
– Никто ничего не изображает, – тихо сказала Рита, старательно драя подоконник, покрытый слоями отвратительной коросты.
– Ну да! Как же! Хочешь сказать, что ты у нас девочка нецелованная, да?
– Целованная. Но… У меня ни с кем по-настоящему не было, а Сережа не захотел. – Это был уже не голос и даже не шепот, а шуршание какое-то.
– Что ты сказала? – не поверила своим ушам Тамара.
– Ты слышала.
– Но… Хочешь меня уверить в том, что ты действительно мыла на вокзале полы и ничего больше? И менты наградили тебя за это именным оружием?
Некоторое время Рита держала ресницы опущенными, а когда бросила взгляд на собеседницу, это напоминало бесшумный выстрел.