Правильный выбор

Черная Ева Л.

— Тем более, — со всей категоричностью и даже с ноткой облегчения от представившейся возможности избавиться от навязанного непонятно-какого-брака, — я не…

— У тебя с Тиранумом Сэйем совместимость более пятидесяти процентов — не дали закончить мне фразу, — этого более чем достаточно, чтобы родить одного-двух наследников. Наложницам же у нас специально имплантируют противозачаточный чип, который она после окончания контракта сможет достать и жить дальше создавать семью с кем-то другим.

Глянула на деки с подозрительностью. И откуда у них

образцы моей кровушки для сравнения?

— Не смотри на меня так, — еще один хмык. Раздражает, — правитель Цукаты ничего не делает просто так. У него еще до вашего прибытия были данные ваших медицинских карт. Так что…

Так что он, как я и подозревала раньше, спланировал захват заранее. Еще и как по нотам разыграл наш маневр по защите корабля. Вдоль позвоночника ощутимо прошелся неприятный холодок.

Хорошо, что от плохих мыслей вовремя отвлекли. Подумаю об этом завтра, на свежую голову…

— Но почему у нас о подобном не слышно? — тихо переспросила о новых веяниях на Цукате, молчавшая до того Шелли.

— Это не афишируется, — всё ещё стоявший слишком близко от меня деки качнул головой, будто отгоняя нехорошие или грустные мысли, продолжил, — а во-вторых, эти женщины очень дороги. В Альянсе есть два брачных агентства, которые имеют эксклюзивные договора с Цукатой. Они подыскивают подходящих девушек, желающих заработать и заключают контракт. Стоит это, я уже говорил, безумно дорого, потому и позволить себе могут только единицы.

— А как же… — переспросила его, — … я читала, что для деки его избранница — самое главное, что может быть. Как тогда в эту картину вписываются наложницы?

— На Цукате многое изменилось за последнее время, — с легкой грустью ответил мужчина, — и не все изменения в лучшую сторону.

Растерянно посмотрела на ректора — тот лишь качнул головой, позволив такой же грустной улыбке коснуться собственных губ и отвернулся к окну.

В голову пришла относительно здравая мысль о том, что стоит попозже поговорить с бабкой Гердой. Она женщина умная: сразу скажет дура я параноидальная, которая сама себя накрутила до такой степени, что скрипа собственных дверей боится или нет. Не нравятся мне открывшиеся факты о Цукате.

— Ладно, — вставая из-за большого письменного стола, сказал ректора, — идите спать. Даю вашей группе еще один день для подготовки к началу учебного процесса. Раз уж такая каша началась.

— Вам, — он обратился к Улгуми, — комнат в учительском крыле предоставить пока не могу, — потом пожевал немного нижнюю губу и продолжил, — есть одна пустующая комната для студентов… — он немного замялся, — … в женском общежитии. Как раз напротив комнат ваших подопечных.

— Меня такой вариант вполне устроит, — кивнул головой деки, — и замены ей предоставлять не надо.

— Да уж, — едва слышно пробормотал ректор, — еще бы его не устроило, — и уже нам с Шелли, — всё, идите отсыпаться и не забудьте завтра связаться со студенткой Зуда, чтобы выяснить все о состоянии сестры правителя.

Мы кивнули и уже собрались идти к выходу, как я вспомнила самое главное.

— Вот,

держи, — пыталась всунуть обратно в руки Улгуми его комм. Вернее, попыталась снять его, но он — гад! — как приклеенный сидел на запястье.

Возмутиться не успела — руку перехватили и чуть сжали, призывая остановиться:

— Пусть он у тебя пока останется, — и помолчав добавил, — мне так будет спокойнее.

От чего ему там может быть спокойно, не спрашивала. Ну хочется этому… ненормальному отдать свою дорогую игрушку кому-то другому — и ладно. Его проблемы. Взбесило другое.

Честно говоря, вся эта ситуация начинала меня злить. Хрымовы женихи, выпрыгивавшие из ниоткуда, как анура (бесхвостое земноводное, проще говоря — жаба. Прим. автора) из-под болотной кочки. Неприятности, которых я не просила, сыплющиеся на мою несчастную голову, как из рога изобилия сладкие плюшки. Да я еще учиться в академии не начала, а ее руководитель меня уже, наверняка, тихо ненавидит! И если так пойдет и дальше скоро будет ненавидеть громко, посылая все кары небесные на меня и тот день, когда в мою светлую голову пришла идея учиться в его заведении.

Хотелось рвать и метать. Жалко, сил добраться до спортзала уже не было. Ну правда, не делать же мне боксерскую грушу, превращая его морду лица в малоприятное месиво, из моего так называемого охранника?!

Бушующий внутри гнев набирал свои обороты и подступающая истерика (первая в моей жизни, хочу заметить) совсем не способствовала его утихомириванию. Видимо, именно эта попытка мной манипулировать, маленькая деталь из всей дерьмовой кучи неприятностей, и стала последней каплей, после которой начался срыв.

Деки я ничего не сказала. Боялась, что если открою рот — меня понесет так, что остановить уже будет невозможно. И все мои гнев, ярость, обида, усталость и просто женское «не могу больше так» вырвутся нескончаемым потоком, уничтожая всё вокруг, а денег на ремонт в кабинете ректора — не говоря уж о восстановлении порченного личного имущество стонца, — у меня не было.

Сцепила зубы крепко, до скрежета. Чуть заметно кивнула Таду Рэму. Отвернулась и с ровной, будто кол проглотила, спиной двинулась в сторону дверей.

Нас учили самоконтролю. С раннего детства ставили в жесткие рамки, воспитывая внутренние границы, которые нельзя пересекать. Которые, как последний шанс на выживание, опускают все барьеры и ты теряешься внутри собственной яростной стихии.

Боевой транс берсерка — не то наследие, с которым можно жить в беспечности. И я чувствовала, что подступила к грани.

Идет ли кто-то за мной еще — я не следила. Загруженный в комм еще днем во время ожидания своей очереди в медблоке, навигатор четко отдавал голосовые команды для продолжения моего пути к собственной комнате. И я шла. Быстро, не отвлекаясь ни на минуту ни на что, несу сама себя как самый драгоценный сосуд, боясь расплескать свой гнев. Остальные ведь не виноваты в моем состоянии. Никто не виноват… и виноваты все вместе, понемногу — камушек к камушку подкидывая в мою чашу терпения все свои совершенные большие и мелкие пакости.