Правильный выбор

Ренсинк Татьяна

— Прямо как когда вы играли в прошлом году аллегро Моцарта, помните?… Оживлённо, быстро! Радостью наполнились и вылили через пальчики, — улыбнулся учитель, придерживая нотные листы перед глазами внимательно слушающей его Миланы.

Это был мужчина среднего возраста, в глазах которого было много добродушия и любви к музыке. Эта любовь была видна в каждом жесте и речи, которая подкрашивалась ласковым итальянским акцентом.

— Да, Катерино Альбертович, понимаю, но я хотела спросить, когда начнётся каватина, меня смущает, что, — хотела возразить Милана, но учитель закачал головою, тыкая в ноты на одном из листов. — Вы должны продолжать играть, а не отвлекаться

и срывать свои силы. Каватина будет проблемой, когда вы выйдете играть роль актрисы. А сейчас повторите, что чёрная клавиша между белыми фа и соль играет роль фа-диез и соль-бемоль. Также, здесь есть и дубль-диез, с которым у вас, сударыня, порой проблемы. Играйте это, а проверю в другой раз, — посмотрел он вдруг на свои часы, свисающие у него из кармана. — Да…. мне пора.

Катерино Альбертович поднялся и поцеловал руку вставшей следом ученицы.

— Сыграете без ошибок, споёте, отработаем арию для Русалки, а то скоро ведь ваш выход! — поклонился он и покинул гостиную.

Милана расслабленно вздохнула и покружилась по простору гостиной, где только что проходил урок. Хруст из греющего камина раздался от пролетевшего счастливого ветерка и будто кто заставил огонь станцевать несколько движений вместе.

— Ну как? — вбежали в гостиную подруги и принялись кружиться вместе с Миланой за руки. — Я счастлива! — восклицала она. — Я буду играть в Русалке! Прямо там! — Милана — королева русалок! — смеялась Ольга, кружась в радостном смехе. — Не зря, не зря, она училась столько лет! Ура, ура, Миланы лучше нет! — воскликнула счастливая Ирина.

Звонкие их голоса раздавались эхом в просторе скромной гостиной, где малое количество мебели ещё не заглушало звуков.

— А где Татьяна Васильевна? — села Милана в мягкое кресло, стараясь успокоить участившееся дыхание. — О, она ещё спит. Измаялась, испереживалась вся, — зашептала приземлившаяся у её ног Ирина. — Давайте же всё-таки сходим покататься, пока она спит и на улицах пусто? — умоляюще сложила руки Ольга. — Ну же, кумушки… — Может, и правда, не будет ничего страшного? — улыбалась Милана Ирине. — Сидим здесь постоянно, почти не выходим, будто в тюрьме какой. — А давайте, — хихикнула Ирина, соглашаясь с подругами.

Совсем скоро, одевшись в тёплые шубки и укутавшись в шерстяные платки, подруги выбежали из дома. Морозный воздух и заснеженные улицы радовали красотою зимней свежести…

— Как я соскучилась по катаниям! — воскликнула Ольга, спеша с подругами к уже показавшемуся им катку, где маленькие дети резвились и катались на коньках. — Я тоже, — подтвердила свою радость Милана и остановилась у тревожной женщины, в руках которой была связка коньков для тех, кто придёт покататься.

Подруги приняли от неё коньки и, усевшись на скамейку рядом, стали привязывать их к обуви. Поскорее справившись, Милана выскочила на лёд и стала кружиться, как кружилась только что в гостиной от полученного восторга. Её ровные движения и смелые ноги несли по кругу, будто она не на льду, а в бальном зале.

Умиляющиеся подруги подъехали также смело рядом и, обняв за талию, покружились немного вместе, пока одно неловкое движение не заставило их упасть и залиться звонким смехом.

— Неужто забыла уроки своего Жана Гарана? — смеялась Ирина Милане. — Да уж у него не описано, что привяжутся Ольга и Иринка и упаду, — смеялась Милана.

Казалось, на улице больше радости не было, как только от них и от резвившихся на льду детей. Все остальные, кто следил за детьми, или шёл мимо, были погружены в мрачность переживаний… Услышав красоту смеха, проезжающий по другой стороне Алексей

остановил своего коня и, уставившись в шоке на Милану, тут же с него спрыгнул.

— Что случилось? — последовали его примеру вставшие рядом два друга.

— Поехали же, сейчас на Сенатской всё начнётся! Мне надо быть там, — беспокоился Сашка. — Подожди, — вымолвил понявший случившееся Дмитрий и рукой остановил его рвение подойти к Алексею.

Прильнув к стене дома рядом, Алексей замер. Он принялся наблюдать, как поднявшаяся на льду милая его глазам Милана стала кружиться и ловко кататься, время от времени касаясь рук весёлых подруг…

— Ах, — понял и Сашка. — Гляди-ка… Ты из-за этой девки все полы театров и церквей протоптал, а вот она! Воспылал, что ли, я не пойму, что ты всё бегаешь?! Я надеялся, ты оставишь эту затею. — Во-первых, — не сводя глаз с Миланы, молвил Алексей. — Она не эта девка. А во-вторых, я тебе скажу… Я не воспылал. Я уже давно её люблю.

Друзья молчали от слов его, но реакция у них была разная. Дмитрий был рад за друга, тогда как Сашка — шокирован от того, что узнал. Его глаза вдруг задрожали. Будто что-то вспоминая, Сашка уставился на снег тротуара, куда стали опускать медленно падающие с неба снежинки… Одна за другой… Исчезая навсегда… Странная печаль коснулась души Сашки, и он буркнул он себе под нос:

— Неужели началось? — Что? — будто не уловив его слов, спросил Дмитрий и стал серьёзнее. — Я на площадь, ребята, — только и сказал Сашка, понимая, что, по крайней мере, Алексей не последует теперь с ним.

Он умчался верхом прочь. Алексей, как и ожидавший его Дмитрий, не трогался с места, словно ничего больше не волновало. Он любовался Миланой, не обращал внимания больше ни на кого, пока та не покинула вдруг каток и не побежала следом за прогуливающимся с тёплыми пирожками мальчиком. Примчавшиеся следом подруги порылись в карманах шубок, но, достав оттуда несколько монет, пожали плечами.

— Видимо, те пирожки дороже, чем они думали, — улыбнулся Дмитрий.

Тоже понимая произошедшее, Алексей отправился к уже удаляющемуся мальчику с пирожками. Он выкупил у него несколько пирожков и оглянулся на Милану, оставшуюся стоять у катка и наблюдать за катанием вернувшихся туда подруг.

Алексей не спеша приблизился и протянул ей все пирожки.

— Ой, — вздрогнула от неожиданности она и оглянулась.

Оба стояли и не сводили друг с друга тёплых взглядов. Милане почудилось, будто всё вокруг почернело и куда-то пропало, оставив её только с этим молодым человеком, пока сознание не пробудило то, что в её руки вдруг легли пирожки…

Ничего не говоря, а только поскорее отступая, Алексей вернулся к Дмитрию. Он замер возле него. Глаза неотрывно следили за милой девушкой, как и она, оказавшаяся в объятиях примчавшихся подруг…

— Что это был за кавалер? — спросила Ольга. — Ой, кумушки, не знаю, — вздохнула Милана и нежно улыбнулась в сторону Алексея. — Да глаза добрые…. красивые… — Держись, — хихикнула Ирина и, заметив рядом с обсуждаемым его друга, добавила. — А тот-то с ним как статен! — Прям барины, — засмеялась Ольга, и её смех подхватили подруги, принявшись угощаться полученными пирожками. — Идём, Лёшка, — позвал Дмитрий, пытаясь побудить того к дальнейшим действиям. — Слава богу, мы стоим далеко, и тебя не узнали её подруги. — Нет, не могу, — молвил тот, не сводя глаз с Миланы. — Я не потеряю её опять… Все эти годы искал. Не могу уйти. — Не потеряешь. Она ещё сюда придёт, а Сашка может погибнуть с остальными. Наш долг быть с ними, не так? Мы же собирались выйти с ним на площадь. — Да, да… Идём…