Правило Диксона
Шрифт:
Так как я утопаю в деньгах от рекламы благодаря Ride or Dance, я решаю побаловать себя и заказать Uber обратно в Хастингс, вместо того чтобы ехать на автобусе. Я отправляю Шейну сообщение, когда вхожу в Sycamore. Мы планировали встретиться сегодня вечером, чтобы отпраздновать самую важную новость, которую когда-либо получали в истории человечества.
NUABC, суки! Мы едем.
Я:
Почти дома.
Шейн:
Ты
Это странный вопрос и в то же время совсем не странный, если учитывать, что его задаёт Шейн.
Я:
Да. Почему спрашиваешь?
Шейн:
Оставь платье на себе. Сними трусики. Оставь дверь незапертой.
Эти три лаконичных предложения вызывают у меня трепет. Боже. Я не осознавала, насколько это мне нравится. Все знают, что я в отношениях всегда командую.
Но мне нравится не быть главной в спальне.
Или не носить трусики, очевидно.
Как он просил, я оставляю дверь незапертой. Шейн входит через недолгое время, после меня. Он без рубашки и босиком, в поношенных джинсах, которые ниспадают у него с бедер. Он настолько отвратительно привлекателен, что я не могу оторвать от него взгляд.
— Ты следовала моим инструкциям? — спрашивает он, приподнимая подбородок.
— Да.
— Покажи.
Улыбаясь, я игриво поднимаю подол платья, чтобы показать, что ничего нет под ним.
— Хорошая девочка, — хвалит он.
Он подходит ко мне, одной рукой обхватывая мою талию, другой касаясь затылка, пока наклоняется, чтобы поцеловать меня. Наши языки встречаются, и, как всегда, это посылает электрический шок в моё ядро. Он обхватывает мою попу и поднимает меня, и мои ноги инстинктивно обвивают его, пока мы целуемся.
Медленно он продвигается вперёд, пока моя спина не прижимается к стене рядом с дверью на балкон. Его бедра двигаются, молния и пуговица его джинсов трутся о тонкую ткань моего платья, создавая приятное давление на мою промежность.
— Я хочу заняться с тобой сексом прямо здесь, у этой стены, — шепчет он мне в ухо.
— Сделай это, — умоляю я.
Я задыхаюсь. Мне даже не нужно прелюдии. Я полностью мокрая, и когда он сдвигает одну руку с моей попы и перемещает её между моими ногами, он громко стонет. Он чувствует, как я готова.
— Я забыл, у меня есть кое-что для тебя, — говорит он вдруг.
К
— Сейчас подходящее время? — требую я.
— Поверь мне, да, — отвечает он.
Он открывает фото и передает мне телефон. Моё сердце совершает восторженное сальто. Это справка от врача, датированная двумя днями назад. Чистый медицинский отчет.
— Посмотри на себя, даже без хламидий, — дразню я. Мы оба выполнили свои обязательства. Я отправила ему свои результаты на прошлой неделе. Я сдала анализы в клинике, когда пошла обновлять свои контрацептивы.
— Но, — говорит он, доставая презерватив из другого кармана, — я принес презерватив на случай чего.
Он держит маленький пластиковый квадрат. Я беру его из его рук, верчу между пальцами несколько раз. Шейн наблюдает за мной. Затем я бросаю его в сторону. Он звенит о рамку фотографии рядом с телевизором и падает на пол.
Глаза Шейна сверкают. — Ты уверена?
— Да.
И снова мы целуемся. Теперь его руки становятся неистовыми, лаская мои груди через платье, снова проникая между моими ногами, один длинный палец скользит внутрь меня.
Я сжимаюсь вокруг него, всхлипывая от удовольствия, прежде чем заметить, что дверь на балкон открыта.
— Подожди, давай закроем её, — говорю я, отрывая свои губы от его. — А потом ты можешь заняться со мной сексом у стены, сколько захочешь.
— Или, — возражает он. Его лукавый взгляд скользит к двери. — Выйди на балкон.
— Что? Нет. Мы не можем.
— Нет. Думаю, нам нужно выйти туда.
Мои ноги двигаются сами по себе, пока я не оказываюсь снаружи. Мой балкон выходит на бассейн, но ночь, и никто не гуляет там. Территория Медоу-Хилл тиха. Кроме мягкого освещения на дорожке и голубоватого света от бассейна, двор окутан тенями.
— Останься здесь, — говорит Шейн тихим голосом.
Моё сердце ускоряется, когда он возвращается в мою квартиру. Один за другим я вижу, как гаснут все огни. Когда он возвращается, он уже расстёгивает свои джинсы.
— Шейн, — предупреждаю я. — Любой может нас увидеть.
— Может, до этого. Эти огни были как маяк. Теперь, если кто-то посмотрит сюда, слишком темно, чтобы понять, что мы делаем.
Я глотаю предвкушение, засевшее в горле. — И что мы делаем?
Вместо ответа он поднимает моё платье сзади.