Правило двух. С исключениями
Шрифт:
Это было интересно, неизвестность будоражила разум, призывая попытаться разгадать загадку.
Все-таки этикет - великая вещь. Набор штампов, определяющих поведение в той или иной ситуации чрезвычайно удобен, в том числе и при встрече по такому не слишком приятному поводу. Виктор и Армандо раскланялись, присели, обменялись вежливыми фразами, показывая, что не воспринимают все слишком лично.
– Лорд Сит-ари...
– Диппет слегка поджал на мгновение губы, собираясь с мыслями.
– Когда меня известили о произошедшем... инцинденте, - маг поморщился, пусть и на мгновение, но Виктор это отметил, - я был...
Виктор слегка пожал плечами, показывая, что тоже не находит в данной ситуации ничего смешного, украдкой рассматривая кабинет. Большой, очень светлый, благодаря большим окнам, расположенным по периметру помещения, украшенный портретами самых знаменитых директоров Хогвартса, с книжными шкафами, дорогой мебелью из темного дерева, и паркетным полом.
Сейчас обитатели кабинета следили за разговором, шушукаясь и переходя из картины в картину. Для Виктора это было в новинку, но отторжения как такового не вызывало. Порывшись в памяти, он сразу же подобрал аналог - Призраки Силы. Могут помочь, а могут так навредить... причем, исключительно с помощью длинных языков, что просто мрак. С ними надо держать ухо востро.
– Я понимаю, что эту ситуацию можно повернуть по-всякому, но сейчас меня интересует ваше мнение, как непосредственного участника. Надеюсь, вы прольете свет на произошедшее. Скажите, почему вы восприняли феникса как угрозу?
– С удовольствием, - слегка наклонил голову Виктор.
– Феникс...
– Мужчина брезгливо скривился.
– Может, маги и видят в этом создании дитя Света и, соответственно, Добра, я же воспринимаю его как... извращение.
– Почему вы так считаете?
– прищурился директор. Мужчина хмыкнул.
– Все очень просто. Фениксы - это ханжи и нахлебники. Пусть они и являются волшебными созданиями, детьми Огненной стихии, как и саламандры, например, но! Они не образуют пару, не приносят приплод, они живут только для себя. Крайняя форма эгоизма. И то, что данное... ммм... создание позволяет считать себя фамилиаром... скажем так, я в такое не верю. Узы фамилиара подразумевают верность до гроба, верно?
– золотые глаза лукаво сверкнули. Диппет кивнул, с интересом слушая сидящее перед ним магическое создание.
– Так вот... Скажите, какая может быть верность у существа, которое бессмертно по своей сути? Которое рождается и умирает по своему желанию?
Глаза Армандо потемнели, когда он осознал сказанное.
Действительно, в любом источнике, повествующем о фамильярах и узах, связывающих их с избранным хозяином, всегда четко и внятно говорилось, что узы накладываются только один раз! И разорвать их можно или по обоюдному желанию сторон, в случае, если фамильяр разумен, или... они разрываются сами при гибели кого-то одного.
А теперь представим ситуацию: бессмертное существо, связавшее себя со смертным магом, умерло, в результате чего связь была разорвана, после чего ожило, возродившись в новом теле. И что? Опять Узы накладывать? И опять? И... опять?
Очень смешно, обхохочешься.
Самое смешное было в том, что маг и сам это прекрасно знал, только почему-то пропустил мимо внимания. А ведь этот... гордый птиц... был у него перед
Разница на первый взгляд небольшая, но очень принципиальная.
Узы можно наложить, не спрашивая согласия, если налагающий в этот самый момент сильнее, чем тот, кого связывают. А вот Спутник... только добровольно. Это можно сравнить с браком, официальным и гражданским. Иная любовница находится в гораздо более лучшем положении, чем окольцованная жена, невзирая на насквозь неофициальный статус.
– Гхм!
– Я, как любой отец, озабочен безопасностью своего сына. Он мал и не может ни защитить себя, ни адекватно оценить опасности, поджидающие его в этом мире. Феникс летел прямо на него, видимо рассчитывая сесть на спинку стула. Мне плевать, будь он даже самым добрым существом во всей вселенной, когда нечто не спрашивая моего согласия появляется в опасной близости от моего ребенка, я буду это нечто уничтожать и пресекать угрозу. Если этому... существу...
– ситха на мгновение перекосило от ненависти, - так уж сильно хотелось облагодетельствовать нас, смертных, - в золотых глазах мелькнуло что-то непонятное, странная ирония, - то он мог дать знать об этом желании своему хозяину, а тот мог подойти и спросить разрешения. Так что, в данной ситуации виной всему стало не недопонимание, как сокрушался мистер Дамблдор, а банальное хамство и вопиющая невоспитанность.
Диппет задумчиво покивал, портреты зашушукались еще активнее. Виктор отметил, что прибавился еще один зритель - высокий мужчина, с длинными гладкими темными волосами, падающими на плечи, одетый очень старомодно, в одежды минимум тысячелетней давности, узколицый, белокожий, с необыкновенно живыми и умными черными глазами.
Он стоял в стороне от остальных жителей портретов, прячась в тени какого-то цветущего куста, изображенного в качестве фона, машинально теребя иногда пальцами серебряный медальон, свисавший на достаточно толстой цепочке. Сверкнули несколько мелких изумрудов, и Виктор понял, кто это. Слизерин, собственной персоной.
Ну надо же, как интересно!
– Что ж, - очнулся от размышлений Армандо, - теперь мне все стало гораздо более понятным. Со своей стороны приношу Вам свои извинения, ведь мистер Дамблдор является одним из моих подчиненных. Могу вас уверить, я проведу разъяснительную беседу. Надеюсь данный инциндент не создал у вас превратное мнение о Хогвартсе.
Виктор признательно наклонил голову.
– Ну что вы... Я о детище Основателей слышал только превосходное. Это радует, ведь мой сын пойдет учиться именно сюда.
– Вы хотите составить контракт?
– В этом нет нужды, он уже давно составлен, - пожал плечами ситх.
– Как и положено потомку Основателей, Марволо станет учеником, скорее всего, Слизерина.
– Вы уверены?
– улыбнулся Армандо.
– Иногда на распределении бывают казусы.
Виктор тихо рассмеялся, отмечая краем глаза, что Слизерин с интересом подался вперед, прислушиваясь.
– Более, чем. С его характером... кроме того, где еще должен учиться потомок Мраксов?