Правило параллельных
Шрифт:
— Чай или кофе? — предложил Гордей, одновременно что-то печатая на своем телефоне. — Отказ не принимается.
— Тогда чай, — Злата поняла, что с ним лучше не спорить, так как он все равно добьется своего любым способом. — И если можно, то зеленый.
— С лимоном? — теперь уже улыбаясь уточнил он, выходя из кабинета.
— Если не трудно, — в ответ она тоже послала ему теплую улыбку и только сейчас поняла, что слишком активно проявляет к нему нежные чувства.
Сейчас ей стоило свести на минимум улыбки, теплые слова и что-либо еще, что может ее выдать. Злата почему-то была уверена в том, что Гордею
Где-то через десять минут в кабинет зашел Гордей с двумя чашками горячего чая в руках, а за ним следом топал Максим с огромной коробкой пиццы. Видимо парня припахали из-за того, то он точил лясы с той девушкой-администратором в рабочее время, подумала Злата, улыбаясь.
— Спасибо, — поблагодарил мужчина, забирая коробку, аромат которой уже, казалось, пропитал весь кабинет.
— Я сейчас свой собственный язык проглочу, — призналась девушка, тем самым вызывая новую улыбку на его лице.
— Тоже не завтракала еще? — Злата помотала головой, уже загипнотизированная сочными салями на тонком тесте. — Тогда налетай.
Она больше не стала ждать и взяла первый горячий кусок пиццы, жадно тот откусывая. Сейчас было не до этикета и веселых глаз Гордея, который тоже не стал зря терять время и тоже принялся за очень поздний завтрак.
Примерно через пять минут, когда они уняли голод и снова принялись за дело, обсуждая рабочие процессы, в кабинет словно метеор влетел Максим, перепуганный до чертиков.
— Гордей! Там эта… — из-за тяжелого дыхания, парень не мог ничего толком сказать. — Девушка ваша! — наконец вымолвил он.
— Какая еще девушка? Нет у меня никого… — но мужчина сам себя одернул, стоило ему услышать такой знакомый писклявый голос.
Рита! Она снова пришла к нему на работу и именно в этот момент. И как только у нее получается так охотно за ним следовать по пятам и знать его местоположение, где бы он не был? Она словно собака-ищейка найдет кого угодно и вцепится своей жадной пастью в горло любому, кого она только пожелает. Да вот только Гордей не собирался быть жертвой, он был самым настоящим хищником, и сейчас ему стоило этой девушке дать понять, какое она сейчас занимает положение.
Злата тоже услышала знакомые истеричные нотки и от испуга встала со стула, чуть не опрокинув уже почти пустую кружку с чаем, который, слава Богу, уже остыл.
— Мне стоит уйти? — в панике спросила она, ища взглядом пути отступления, но те никак не находились — выход был один.
— Куда уйдешь с подводной лодки-то? — хотел съязвить Максим, но не получилось — он сам боялся бывшую Гордея, как слон мышей.
С каждой секундой голос девушки становился все громче и отчетливей, а это значит, что она была уже совсем близко.
Хоть Злата и не сделала ничего постыдного, но она не хотела стать инициатором разрыва отношений или, что еще хуже для нее, свидетелем их примирения. Она сделала несколько шагов в сторону двери, надеясь сбежать из кабинета раньше времени, но не успела. Кто-то так сильно толкнул дверь, что даже Максим пошатнулся и чуть не упал на пол. Злата успела увидеть лишь кожаные укороченные сапожки на шпильке перед тем, как кто-то вцепился в ее руку и дернул на себя. Только чудом или каким другим силам, она упала в объятия Гордея,
Глава 11
Злата рассчитывала, как минимум на то, что ее спрячут под стол или за спину Гордею. Скажут, что она здесь лишь по работе и мужчина сам лично разберется в отношениях со своей бывшей девушкой, после чего уведет ее подальше от Златы во имя ее еще не вырванных с корнем волос.
Но нет, он выбрал иной путь.
В первый миг девушка не поняла, что именно только что произошло и старалась вообще не двигаться, боясь сделать только хуже, но через пару секунд все же ее мысли пришли в норму и она отчетливо почувствовала на своих губах твердые губы Гордея. Он не просто прикасался к ним, он на самом деле целовал! Раскрыл ее губы своим языком, жадно поглощал ее стоны, сначала удивленные, а уже потом удовлетворенные.
Боже! Что же она делает?! Как такое вообще могло произойти?! Первой мыслью, что пришла в ее голову, было оттолкнуть его как можно сильнее и дать пощечину, потому что она не хотела быть суррогатом, который используют с помощью поцелуев каждый раз, когда это удобно. Вторая мысль была скорее нейтральная и подразумевала она актерское мастерство девушки. Она согласна была подыграть мужчине и помочь ему спровадить из своей жизни эту слишком настойчивую зазнобу, но только это было бы в последний раз.
Честное слово.
Но, как и любая другая девушка на всей планете, Злата прислушалась только к третьей мысли, которая кричала в ее голове расслабиться и получать удовольствие от произошедшего, потому что кто знает, когда еще на нее свалится такое счастье.
Что она, впрочем, и сделала.
«Пользуйся моментом!» — вспомнились слова Женьки.
Она даже и не заметила, как интуитивно сделала шаг вперед, закрыла глаза и поддалась опытному мужчине и его губам. Гордей почти с силой сжимал ее за талию. Скорее всего в том месте чуть позже появятся синяки, но сейчас было плевать даже на такую мелочь. Злата готова была поставить на кон что угодно, даже свою собственную душу, но она была уверена, что поцелуй мужчины был искренним. Все же она девушка, и будь это не так, она бы сразу раскусила его.
А вот Гордей не понимал, в какой именно момент он потерял рассудок и здравый смысл, что снова воспользовался бессилием Златы. По началу хотел просто для вида прикоснуться к ней в невинном поцелуе, но стоило ему сделать это, как в глазах словно появилась пелена, а крышу сорвало словно так, что даже автопилот не помог бы ему. Напрочь! Она была такой отзывчивой словно кошка, уютной и желанной. Да! Именно это мужчина и стал чувствовать к Злате в последнее время. До последнего пытался бороться со своим желанием к этой девчонке, но не получалось. А стоило ей посмотреть ему в глаза, как тут же отводила свой взгляд, смущалась и краснела. Именно такое чистое любопытство его и покорило. Все же он мужчина, у которого есть свои потребности, голод, а она такая юная и чистая, словно первые капли дождя по весне. И как тут ему было устоять?