Правило параллельных
Шрифт:
— И чего же? — Гордей снова отстранился, но лишь для того, чтобы увидеть глаза Златы.
— А ты сам не понимаешь? — вот только она настойчиво прятала свое лицо на его груди.
— Может мне и не стоило тогда так сильно напирать, но по-другому я не мог, прости. Но, как я понял, ты тоже была не против, — мужчина не выдержал и понял лицо Златы за подбородок. — Это так?
Она кивнула, пряча свой взгляд. Ей было немного неловко признавать это, но врать сейчас было бы неправильно, да и очень глупо.
Затем последовал поцелуй, который Злата так мечтала ощутить на своих губах, пока скрывалась
— Ай! — невольно вскрикнула девушка и зажмурила глаза.
— Что-то не так? Тебе больно? — он забеспокоился и посадил свою ношу на кухонный стол, так как он был ближе всего.
— Все нормально, — попыталась сменить тему Злата, но уже было поздно.
— Но не хорошо, да? — Гордей, не спрашивая на то разрешения, задрал кофту девушки до самого белья.
Лицо Златы вмиг залилось краской, и она попыталась себя как можно скорее прикрыть, но он и так успел все рассмотреть.
— Надеюсь ты ему хоть как-то ответила, — прорычал мужчина.
Как бы он не старался, но еще не скоро из его памяти исчезнет картина, где все ребра Златы покрыты синяками разных размеров, а в районе почки он заметил рану, которую пришлось зашивать.
— Успела засадить его другу по яйцам, — она попыталась улыбнуться, но на мужчину это никак не подействовало.
— Чем он сделал эту рану? — Гордей накрыл ладонью то место, где девушка пострадала больше всего.
Даже сквозь толстую ткань, Злата почувствовала, как кожа в том месте стала гореть. Ей хотелось большего, но смелости сказать об этом не было.
— Я упала на землю, когда… — но договаривать она не стала, чтобы не мужчина окончательно не сошел с ума от злости на ее отчима. — Был то ли осколок от бутылки, то ли что-то еще, я, если честно, даже не поняла. Им и порезалась.
— Женя сказала, что ты уже не первый раз пишешь заявление в полицию. Это правда? — смотреть ему в глаза она не стала, но кивнула. — Почему его еще не посадили за все, что он вытворяет?
— Я не знаю, — а вот по глазам девушки было видно, что все она знает, только не хочет сейчас об этом говорить. — Ты голодный?
Гордей удивился такому резкому переходу с одной темы на другую, но решил отложить дальнейший расспрос на потом. Он кивнул и притянул девушку к себе еще ближе, чтобы снова поцеловать. Пусть она думает, что провела его вокруг пальца и заставила забыть о том, что с ней произошло. Немного позже, когда придет время, он снова спросит, что же она скрывает, и тогда уже никуда от него не денется, не сменит тему. И от него больше никуда не сбежит.
Он не позволит.
Сейчас же мужчина млел от того, как эта девочка извивалась в его руках, словно змейка, отвечала на поцелуй очень щедро, и казалось, что его крыша точно уедет далеко и надолго. Она обвила его своими ножками так крепко, что еще немного, и она точно догадается о том, как сильно он ее хотел. Гордей знал, что не стоит ему сейчас намекать девушке на что-то большее, потому что этим он ее только спугнет.
Злата слегка процарапала своими ногтями кожу чуть ниже затылка, а он от этого чуть не сошел с ума. По телу проскочила дрожь, а в паху тут же стало тесно. Как бы он
— Осторожно, девочка, — но Гордею все же пришлось отстраниться, чтобы отдышаться и прийти в себя. — Я ведь не железный.
— Может я тогда тебя накормлю? — она млела от того, как мужчина вырисовывал пальцами на ее бедре невидимые узоры.
— Тогда накрывай на стол, а я мыть руки, — он снова целовал такие манящие губы, и только потом исчез в ванной.
Злата зря время не теряла — пыталась привести себя в порядок от нахлынувших чувств и собраться с мыслями перед возвращением мужчины. Стоило ей только вспомнить, как он прижимался к ней в порыве страсти, а она почувствовала его возбуждение, как за спиной словно выросли крылья и хотелось громко кричать. Возможно, ей стоит сделать это после его ухода, а пока нужно накрыть на стол.
Ужин проходил более-менее спокойно. Гордей задавал хозяйке множество вопросов о ее личной жизни, а та охотно и с радостью на них отвечала. Он учтиво старался обходить плохие воспоминания стороной.
Время летело очень быстро, они и не заметили, как перебрались в комнату к Злате и смотрели телевизор, лежа на ее кровати. Чувствуя на своем плече ее ровное дыхание, мужчина понял, что именно этого ему так давно не хватало. Простых крепких объятий и засыпать вместе даже без утех. Достаточно лишь понимать, что это твой человек, тот самый, которого так долго ждал. К чему приведут эти отношения, которые таковыми пока можно было назвать с натяжкой, он не знал, поэтому и не стал загадывать вперед. Хоть и надеялся, что все будет хорошо и Злату не напугают его вкусы и пристрастия.
— Ты спишь? — мужчина погладил Злату по спине, а в ответ она закинула свою ножку ему на бедро, лишая всякого пути к отступлению.
— Почти, — еле слышно прошептала она.
— Моя сестра попросила кое-что сделать для нее, но без тебя я точно не справлюсь, — в темноте комнаты Гордей не мог видеть очертаний девушки, но он чувствовал, как та улыбалась.
— И что же это за просьба? — ее голос становился все тише и тише, а это говорило о том, что она засыпала.
— Завтра расскажу, — он поцеловал ее в лоб и свободной рукой накрыл одеялом. — А теперь спи.
Дважды повторять не пришлось, и через минуту Злата уже крепко спала. Проваливаясь в сонную негу, она надеялась, что мужчина будет рядом, когда проснется утром. А если же все на самом деле окажется сном и плодом ее фантазий, то она не сильно расстроится. Это будет ее самым лучшим сном за все почти двадцать три года.
Глава 14
Пока Гордей обувался на пороге квартиры, Злата с интересом наблюдала за каждым его движением. Она до сих пор не могла поверить в то, что проснулась не как обычно в одиночестве или от закинутых на нее ног Женьки, а в крепких мужских объятиях. Ей понадобилось не мало усилий, чтобы выбраться из них, но стоило принять сидячее положение, как ее тут же вернули обратно в медвежьи объятия. Все проблемы тут же ушли на задний план, а время и вовсе потеряло всякий смысл. Хотелось, чтобы оно остановилось, и тогда Злата бы наслаждалась этим моментом сколько душе угодно.