Правитель
Шрифт:
Разорванная в клочья мантикора и тела гномов, лежащие вокруг нее. Пять… Десять… Двенадцать. Еще одна мантикора. И снова груды мертвых. Я шел между погибшими и как обезумевший трогал их руками с какой-то призрачной и пустой надеждой услышать биение сердец… Почувствовать в них жизнь. Хоть малейшую искру жизни, которая позволит поверить, что жизнь реальна!
Нет, все тщетно. Это царство мертвых, осененное серыми предрассветными сумерками. И тут, словно издеваясь над погибшими воинами, над перевалом сверкнул солнечный диск. Он медленно осветил поле боя заревом погребального костра. Даже
Солнце поднималось, но я не понимал: как это может быть?! Зачем оно освещает эти черные от крови камни? Я видел, как серые тела обретают тени. Видел знакомые лица. Слышал их имена. Они звучали для меня колокольным набатом. Обрывками памяти и незаконченных разговоров.
Солнце поднималось все выше, и темнота отступала. Куда-то туда, в сумеречную часть долины. Будто черная река стекала с этого склона. Радостно шипя, она втягивала щупальца и отступала. Сгусток зла, забравший жизнь моей сотни…
Да, не меньше сотни бойцов. Когда рассвело окончательно, я увидел, как среди груды тел бродили несколько выживших. Тех, кто сумел пережить этот кошмар. Зачем? Я не знал. Как не понимал, зачем я сам выжил. Уцелевшие медленно ковыляли между трупами, уставившись невидящими взглядами в землю, щедро напоенную кровью. Неподалеку от ворот я увидел Свэна Вархэлда. Убит… Кто-то из этих тварей разорвал ему глотку, и он упал, захлебываясь своей кровью, но продолжал сражаться. Он умер, сжимая в руках оружие. Медленно повернул голову — Гудивар Виккэр. Ему… Хотя, это уже не важно. Он убит. Еще несколько шагов… Мой юный оруженосец — Ларс Ливьер. Убит. Рядом с ним, раскинув руки, словно желая обнять этот проклятый мир, застыл гном. Убит. Рядом еще два гнома. Сержанты Сигура. Убиты.
Я не мог двигаться. Силы и разум оставили меня. Опустился на землю. Под рукой лужи крови и клочья разрубленных тел. Хотелось лечь на каменистую землю, свернуться в клубок и заскулить от всепоглощающей боли. И тут я увидел дракона! Увидел и вспомнил эту непонятную тень, промелькнувшую над нами, когда начался бой. Это был дракон…
Крылатая тварь наблюдала за нашим сражением. Меня начала бить дрожь, а зрение превратило мир в черно-белую киноленту. Только кровь так и осталась темно-красной. Я никого не видел, кроме этой крылатой твари, которая сидела на горном склоне, метрах в ста от меня. Сидела и спокойно смотрела на эту зеленую долину, ставшую ареной смерти. Как в театре…
Что-то подтолкнуло меня, и я поднялся на ноги. Опираясь на окровавленный меч, сделал несколько шагов вперед. Навстречу этой твари. Я шел медленно, стараясь не наступать на убитых. Это было нелегко. Они лежали вповалку, вперемешку с поверженными врагами. Разрубленные и разорванные нежитью на части. Прошел последние разделяющие нас метры и остановился. Провел ладонью по лицу, сдирая корку засохшей крови, и почувствовал, как течет кровь. Поднял голову и увидел эту крылатую тварь. Во всей красе.
— Ты доволен?
— Ты устал, северянин, — медленно
— Я тебя спрашиваю, тварь, ты доволен?!
— Слышу, но не понимаю тебя…
— Ты был здесь. С самого начала.
— Да.
— Ты мог встать на нашу сторону, и тогда многие воины остались бы живы…
— Северянин, ты бредишь? С какой стати мне это делать? Это был ваш бой. Ты и так слишком везуч, северянин. Боги тебя любят, но иногда приходится приносить жертвы и темным силам.
— Ты что, решил принести в жертву моих людей, тварь?!
— Я просто наблюдал…
— Чем ты отличаешься от нежити, паскуда?
— Нежить — это твоя забота. — Или мне показалось, или эта тварь усмехнулась.
— Ты хуже, чем эти твари…
— Серж, ты истекаешь кровью. Лучше займись ранами и помоги выжившим, — терпеливо проговорил дракон. Он говорил бесцветным голосом. Как механический робот. Бездушная тварь без эмоций, без души. Без сердца…
— Не указывай мне, что делать.
Подошел еще ближе. Так близко, что мог дотронуться до этой горы из мяса и крови. Как там говорил старик Вэльд? «Вся мудрость тысячелетий заключена в этих существах». Я не верю… Это биологический мусор, прикрывающий свою никчемность волей богов. Тех, кто живет далеко на севере. Тех, кто встречает павших воинов.
— Ты не посмеешь, северянин…
— Ты ошибаешься…
С этими словами, я резко развернулся на месте. Мир замер, и я увидел, как с клинка медленно срываются капли крови. Услышал, как сталь рассекает воздух. Этот застывший звук был похож на шипение змеи. Меч рассек холодный воздух. Удар сердца. Первый после боя. Он отдался в моих ушах неистовым набатом. Еще один удар сердца, и я ударил дракона в грудь, навалившись на рукоять меча всем телом.
Почувствовал, как сталь пробивает его чешуйчатую кожу. Мясо… Хрустнула попавшая под клинок кость. И тут меня словно кувалдой ударило по рукам. Нет, все так и должно быть! Это я достал до его сердца!
— Сдохни, тварь!!!
27
Меня швырнуло в сторону с такой силой, что я отлетел метров на шесть и рухнул на землю. Хрустнули ребра, а измученное схваткой тело не выдержало — сознание накрыло спасительной темнотой беспамятства. Мир исчез. Перед глазами мелькали разноцветные сполохи, похожие на созвездия, и какой-то женский голос шептал о далеком и скорбном пути. Созвездия мелькали перед глазами, сливаясь в жуткий хоровод, похожий на сверкающую воронку. Она втягивала меня, будто в омут. Черный омут с редкими проблесками звезд.
— Вставай…
Голос был глухим, но хорошо знакомым. Я застонал и открыл глаза. Надо мной нависал дракон. На его груди зияла рана, из нее текла иссиня-черная кровь. Кровь, похожая на сгустки зла.
— Я же тебя убил, тварь!
— Какой ты глупый, северянин. — Он покачал головой. — Если бы простым мечом можно было убить дракона, то нас бы давно перебили. У нас два, а иногда даже три сердца. Люди глупы, но в сказаниях и легендах не зря рассказывают о многоголовых драконах. Ты не догадался почему? Жаль… Я думал, что ты немного умнее.