Право на эшафот
Шрифт:
Выехали мы почти сразу, я только напиться успела и купить в дорогу булочку. Сейчас есть не хотелось: то ли последствия порошка Эмилио, то ли адреналин, бушующий в крови, притуплял чувство голода. И выехали вовремя, потому что буквально через пять минут мимо пронёсся всадник с таким злобным выражением лица, что наша лошадь шарахнулась и чуть не опрокинула двуколку в кювет. Сеньор, который любезно согласился меня подвезти, выправил движение лошади с большим трудом, оглянулся на почти скрывшегося из вида всадника и проворчал:
— Ох уж эти Сиятельные, носятся, никого не замечая. Можно подумать, на пожар торопится.
Я
Глава 20
Уверенность сеньора, что в столицу мы доберёмся сегодня, стала понятна, как только мы подальше отъехали от города и лошадка ускорилась, перебирая ногами так быстро, что я уверилась в её неестественном происхождении. В памяти ничего не находилось, но спрашивать у спутника я не рисковала: до учебника по трансформациям я не добралась, так что очень может быть, что изменённые животные тут норма.
Долго размышлять по этому поводу не получилось. Оказалось, что Эмилио, сам того не подозревая, здорово мне подгадил: когда мы чуть не вылетели с дороги, я стукнулась о борт тем боком, где в кармане лежал пузырёк, и тот не выдержал удара. Поняла я это не сразу, только когда сеньор, правящий лошадью и распевающий залихватские песни, неожиданно стал принюхиваться, смешно поводя носом из стороны в сторону, и спросил:
— Духи такие, что ль?
И только тут я сообразила, что уже давно чувствовала знакомый коричный запах, просто значения не придавала. Я охнула, схватилась за бок и, да, обнаружила, что зелье протекло. На платье проявилось небольшое грязно-зелёное пятно, но это была меньшая из моих проблем: уже сегодня ночью я засияю во всю свою природную красоту, а значит, буду доступна для поиска. Не уверена, что, если зелье отжать с одежды, оно сохранит свойства. Да и дозировку теперь правильно не определить. Нет, воистину хочешь, чтобы бог над тобой посмеялся, — расскажи ему о своих планах.
— Нет, не духи алхимическое зелье, — чуть не рыдая, ответила я.
— Болячка какая-то? — настороженно спросил сеньор, отодвигаясь от меня, насколько позволяли борта двуколки, и смотря со всё возрастающим страхом. — Заразная, поди?
Лошадку он начал потихоньку притормаживать. Я спохватилась, что этак он меня выставит на дорогу, и тогда я точно в столицу сегодня не попаду. В столицу, где есть алхимики… Точно, алхимики, у которых есть нужные реактивы и оборудование. А жизнь начинает казаться не такой безнадёжной.
— Я не себе, бабушке, — попыталась я успокоить благородного сеньора, не переставая всхлипывать. Себя успокоить оказалось не в пример сложнее. — Специальное, для стариков, знаете? — Сеньор не знал, но на всякий случай неуверенно кивнул. — У неё суставы распухшие, ходить не может, а зелье должно было помочь. Я столько на него копила... Оно дорогущее жуть, и вот…
Я не удержалась и опять всхлипнула. Мне даже притворяться не пришлось, потому что утеря зелья была для меня катастрофой,
— Ну-ну, сеньорита. — Сеньор успокаивающе похлопал меня по руке, но тут же отдёрнул свою руку, словно обжёгся. — Не убивайтесь. Подумайте лучше, что не так давно мы могли перевернуться и свернуть шеи. Тут впору возводить хвалу Двуединому, что обошлось всего лишь одним флакончиком. Он же тогда разбился?
— Да, сеньор. Похоже, тогда. Чтоб этому Сиятельному не проехать другой дорогой?
Я вздохнула. Хотелось крыть злополучного Эмилио всеми ругательствами, которые я знала. Да только моей вины никто не отменял. Что мне стоило засунуть флакон в глубину одёжного тюка, если уж коконом не прикрыла? Но нет, после странного порошка Эмилио голова работала с трудом и удерживала одновременно всего лишь несколько важных вещей, причём зелье она почему-то посчитала делом неважным. Возможно, потому что я в любой момент могла бы его приготовить заново? Но только если всё, что нужно, будет у меня на руках.
Окончательно сеньор от подозрений не избавился и изредка бросал на меня настороженные взгляды. Похоже, прикидывал, не собираюсь ли я, оставшись без зелья, вручить душу Двуединому прямо у него в двуколке. Соседку, поди, он про себя костерил на все лады: подсунула такую подозрительную попутчицу. Жаль, что петь он продолжил, так как репертуар поменялся, и от весёлых песенок сеньор перешёл к лирическим, на которых все недостатки его исполнения стали заметны особенно сильно. Потому что раньше он брал задором, но задор из его песен ушёл, а фальшивить сеньор не перестал. Одна радость: пейзажи по сторонам проносились быстро, словно мы мчались на скоростном экспрессе. Я постоянно опасалась, что мы в кого-нибудь врежемся. Но у моего попутчика опыт был. Лавировал между экипажами он знатно, на уровне не любителя, профессионала, оставляя за собой испуганно ржущих лошадей и от души ругающихся возчиков.
По мере того как мы приближались к Труадону, скорость снижалась, а когда вдалеке показались строения, лошадка перешла на обычную рысь. При всём при этом она не выглядела запыхавшейся, двигалась легко и красиво, а спина лоснилась не от пота, а от хорошего хозяйского ухода.
И я бы её непременно похвалила, если бы не боялась показаться странной. Сеньор и без того меня запомнит по разбившемуся зелью. А если я окажусь профаном в вопросах, в которых разбираются даже дети, будет ещё подозрительней. Правильно говорят: молчание — золото.
В город мы наконец въехали, и сеньор сказал:
— Я на Центральный рынок, сеньорита. Вас где высадить?
— Буду признательна, если там и высадите.
Я обворожительно улыбнулась, надеясь хоть так скрыть полное незнание и реалий жизни, и города, по которому мы ехали. И как я не догадалась изучить карту? А ещё лучше перерисовать… С другой стороны, рынок — вполне подходящее место и чтобы затеряться, и чтобы найти нужные алхимические реактивы, а возможно ещё и чтобы найти подходящее жильё.