Право на любовь
Шрифт:
Боже. Боже…
Как хорошо. Мне давно не было так хорошо. С ним хорошо.
Я наконец-то смываю пену с лица и выпрямляюсь. Пытаюсь выключить воду, но он перехватывает мои ладони.
— Не выключай, — командует, и я повинуюсь.
Прижимается ко мне так тесно, что я чувствую его плоть через спортивки. Он большой и упругий. Он трется об меня. А мне хочется его внутри себя почувствовать. Никогда так не горела, как сейчас. Никогда не хотела, как сейчас. Вот тут, в ванной.
Тяну на себя первой. Пальцами зарываюсь ему в волосы. Закрываю глаза и целую первой. Кроме льющейся воды и наших причмокиваний, больше ничего не слышно.
Быть властной мне не удается. Ярослав перехватывает управление и одной рукой снова ныряет в футболку
Ярослав опускается на корточки, стягивает с меня шорты и стринги, откидывая дальше в угол. Раздвигает широко мои бедра и взглядом упирается в мою плоть. Сейчас он с ней наравне. А я дышу точно не ровно, отрывисто. Этот момент заставляет меня покраснеть. И я пытаюсь сдвинуть колени, но он не позволяет. Проходится языком по ногам, внутренней стороне бедра и касается языком того самого сокровенного места, которое точно как оголенный провод. От касания готова взорваться. Но я сдерживаюсь, когда он проходит несколько раз языком по большим, а затем малым губам, дразня их. Немного прикусывая и снова лаская языком. Я уже откровенно стону. Хоть и пытаюсь закусить щеку изнутри. Там, за дверью, дочка спит. Надо быть тише, а я не могу. Пять лет у меня не было мужчины, полноценного секса, что сейчас сдержаться у меня просто не получается. Ещё раз он проводит языком несколько кругов и всасывает. Жадно, сладко. И его волосы. Мне кажется, сейчас я их с кожей сниму. Доводит до пика и отпускает. Снова дразнит. Доводит и отпускает. Ласкает маленькую горошинку вверх-вниз. Там скапливаются точки возбуждения и взрыва. Знает и охотно пользуется, вылизывает. Доводит в последний раз и отстраняется. А мне убить его хочется. Разве можно так? С жаждущей женщиной?
Целует живот, грудь. Ласкает соски по одному. Обводит языком. Играет. Всасывает. Руками проводит по бедрам, рядом с плотью. По складочкам касается легонько. Дразнит. Целует шею, мочку уха. Переходит на губы, и мы цепляемся языками. Прикусываю язык специально. Он понимает, усмехается глазами. В них чёртики свою игру затеяли. Запускаю процесс сама. Руки кладу на шею. Одной руку запускаю в волосы. Второй рукой исследую его тело. Провожу по рукам, по каждой венке на руках, по животу. Очерчиваю каждую мышцу, каждый сантиметр. Ощупываю. Наслаждаюсь. Восхищаюсь своим мужчиной. Опускаюсь ниже. Поддеваю рукой резинку от штанов и опускаю вниз. Следом боксеры. Обхватываю орган рукой. Он большой. Кольцо из моей ладони и пальцев не сходятся. Я смотрю вниз. Восхищаюсь им. Какой он большой, упругий, красивый. Пальчиками провожу по головке, уздечке, крайней плоти. Провожу по венкам. Очерчиваю каждую из них. Дохожу до основания яичек, касаюсь их. Сжимаю и перебираю пальцами. Снова поднимаюсь выше. Сдавленный рык моего мужчины, и я понимаю, что двигаюсь правильно и в нужном направлении.
Меня это заводит.
Ему нравится.
Нравится.
Прохожусь по эрегированному стволу вверх и вниз. Вверх и вниз. Несколько круговых движений вокруг головки. И снова сверху вниз. Опускаюсь. Вверх-вниз. Смотрю на своего мужчину. Тяжёлое отрывистое дыхание. Трепещущие ресницы. И я проделываю те же махинации снова и снова. Не даю ему перехватить власть. Настраиваюсь на его волну. Хоть он и сбивает с толку своими поцелуями шеи, сосков. Я настраиваюсь на него, пока не чувствую, что он готов сдаться. Я отступаю. Даю возможность передышки. Просто глажу.
— Чёрт… с тобой невозможно… Столько порождаешь мыслей… Действий… Дух на хрен выбиваешь… На лопатки укладываешь, бестия моя! — Прерывисто выдает любимый. И я таю. Мне нравится. Мне нравится видеть и слышать от него. Мне нравится, что свожу сума. Что завожу. Что со мной вот так.
Второй раз довожу не до финала. Войтковский уже проникает в меня основательно. Задерживается, не торопится двигаться. Дает нам время привыкнуть к друг другу. Хотя, мне кажется, мы каждый миллиметр друг у друга знаем. Целуемся страстно. Жадно пьем друг друга. Столько слюны скапливается. Ярослав начинает двигаться медленно и затем наращивает темп. Иногда дерзко. Резко. Глубоко. Словно нанизывает. Прокалывает изнутри. Мне и больно, и приятно. Противоречивые чувства. Но точно не отталкивает. Хочу. Хочу большего. Хочу его всего. Движения становятся быстрее. Наше дыхание учащённое. Сердце и вовсе, кажется, скоро остановится. Стоны громкие. Как бы не старались заглушать поцелуями, не получается. Столько скопилось, что теперь нужно раздарить друг другу. Накрывает волнами обоих. И с последним толчком внутри что-то лопается. Чувство переполняет. Взрывается. Выходят соки наружу у обоих. Пачкаем вещи, пол. Но нам так хорошо. Так кайфово. До одури. Улыбаемся. Целуемся. Глаза у обоих бешено горят.
— Охрененно… — улыбаясь и переводя дыхание, говорит Ярослав, касаясь моего мокрого лба своим любом.
— Согласна… Лучше не может быть…
— Это мы еще не все испробовали, — подмигивая, говорит любимый.
— У нас вся жизнь впереди, — в тон ему соглашаюсь.
— Вечность малыш. Вечность, — припечатывает это признание поцелуем. Душ мы принимаем вместе. Но и там мы задерживаемся на добрых полтора часа. И только глубокой ночью, когда нормальные люди видят десятый сон, мы только ложимся, предварительно заглянув в комнату дочки. Та мирно спала в кроватке, обнимая зайца. Поправляем одеяльце и выходим из её комнаты. Держимся за руки и уходим к себе.
— Надеюсь, она ничего не слышала, — обеспокоенно говорю Ярославу.
— Во всей квартире хорошая звукоизоляция. Ну и у нас была вода. Оба раза, — ухмыляясь, говорит он. А я вспоминаю и краснею. Тело завтра сто процентов будет ныть, как после фитнеса.
— А мой босс может мне завтра дать отгул? — хитро ухмыляюсь ему.
— Только переехала, уже пользуешься положением? — ухмыляется в ответ. — Но только придётся его отработать, — со всей важностью в голосе заявляет.
— Отработаю так, что точно не пожалеешь, — с тем же тоном отвечаю ему. И оба прыскаем со смеха.
— Ладно, давай спать, — обнимая меня за талию, говорит мой будущий муж.
— Спокойной ночи, — говорю ему и целую в щеку.
— Спокойной ночи, — целует меня в висок и прижимает к себе.
Засыпаю удовлетворенная и счастливая.
Глава 43
— Доброе утро! — первое, что я слышу от любимого, как только он появляется на кухне, облокотившись двумя руками о столешницу позади меня, чтобы не сбежала. Целует в шею. Так приятно. Так сладко. Так хорошо, что я забыла, каково это — быть счастливой. Быть за каменной стеной. Быть в надежных и сильных руках. И наконец-то стать слабой. С таких моментов начинается наше утро.
— Доброе! — улыбаясь, поворачиваю к нему голову и целую щеку. — Как спалось?
— Как младенец. С тех пор, как вы переехали ко мне, я наконец-то чувствую себя дома.
— Да. Уже месяц прошел, как мы вместе живем.
— Семья, — подытоживает Ярослав и схватывает с тарелки горячий сырник. Закидывает в рот и немного морщится.
— Горячие же. Держи стакан, запей. — даю стакан с морсом. И он повинуется.
— Доброе утро! — своим еще сонным голоском говорит Яся.
— Доброе утро, принцесса! — подхватывая её на руки, говорит Ярослав.