Право на любовь
Шрифт:
Юэн прикоснулся к лицу любимой, провел пальцем по собравшимся на лбу горестным морщинкам.
Что же ее беспокоит? В сердце закралась тревога. Где взять силы, чтобы выслушать и с достоинством принять ужасную правду?
— Хорошо, милая. Как только окажемся на своей земле, сразу все обсудим.
Час спустя вождь действительно приказал товарищам продолжать путь, а сам натянул поводья.
Братья, однако, не послушались: подъехали и остановились рядом.
Аларик нахмурился:
— Не хочу бросать вас одних.
—
Кэлен и Аларик неохотно подчинились и продолжили путь. Гэннон и Кормак ждали в отдалении, а сейчас с готовностью пришпорили коней. Отряд во весь опор помчался вниз по склону горы, а вскоре из долины донеслись громкие возгласы: воины спешили сообщить соплеменникам радостную весть. И только Мейрин оставалась печальной.
Юэн знал, что предстоит выслушать горький рассказ об оскорблениях и насилии. Душа отказывалась мириться с жестокой действительностью. Хотелось навсегда забыть о случившемся. Если бы Мейрин смогла отвернуться от прошлого! И все же он понимал, насколько ей необходимо рассказать все, сбросить с души тяжкий камень.
Маккейб спрыгнул на землю, а потом осторожно снял с седла жену и отнес на нагретую солнцем изумрудную полянку. Сев на траву, он усадил ее на колени.
Странно, но долгожданное возвращение на родную землю не опьяняло радостью. Испытания последних дней отняли слишком много сил. Случались минуты, когда Юэн терял надежду и не верил, что когда-нибудь ему доведется снова обнять любимую. Страшно было представить, что пережитые страдания могут повториться.
— Я совершила ужасный поступок, — с трудом произнесла Мейрин.
Юэн отстранился и взглянул растерянно.
— О чем ты?
— Уступила. Чтобы сохранить нашего ребенка, пошла на дьявольскую сделку. Изменила тебе, так как в обмен на жизнь малыша солгала и сделала вид, что поддерживаю претензии Кэмерона.
В голосе звучало столько отчаяния, что Юэн забыл о собственном горе.
— Тсс, — шепотом успокоил он. — Никогда в жизни не поверю, что ты могла мне изменить.
— Он хотел убить нашего ребенка, заставлял выпить снадобье и прервать беременность. Чтобы обмануть подлеца, я была готова сказать и сделать все что угодно, поэтому убедила, что в случае выкидыша на таком большом сроке существует опасность бесплодия. Заверила, что надежнее продолжать утверждать, что младенец его, так как после благополучного рождения он все равно получит Ним-Аллэн — чьим бы тот ни оказался на самом деле. Кэмерон согласился, но я все равно не могла ни есть, ни спать. Боялась, что он передумает и все-таки поступит по-своему.
Юэн закрыл глаза, прижал жену к груди и принялся укачивать, как малое дитя. Бедняжка! Какие жестокие мучения ей пришлось перенести ради спасения малыша! Их ребенка!
— Поверь, милая: твоим мужеством и умом можно гордиться. Кто бы еще сумел так быстро придумать выход из безвыходного положения? Признаюсь: я восхищен тобой до глубины души. Нашему малышу необыкновенно повезло: у него бесстрашная мама.
Мейрин подняла испуганные, но светящиеся надеждой глаза.
— Так, значит, ты не сердишься?
— Разве допустимо сердиться на тебя за то, что ты нашла способ спасти моего ребенка?
— О, Юэн! — воскликнула она и опустила голову.
Осторожным движением он приподнял подбородок и заставил посмотреть в глаза.
— Что-то еще?
Мейрин сокрушенно кивнула:
— Я согласилась стать его женой. Обещала, что не стану отвергать…
По ее щекам снова потекли слезы.
На миг Юэн перестал дышать. Такую жертву он представить не мог. Но если у нее хватает мужества рассказать все, что было, значит, он должен найти в себе силы, чтобы выслушать и принять жуткую истину.
— Он… он тебя обидел?
Слова с трудом слетели с губ. Невозможно было представить, что Мейрин довелось вытерпеть.
— Как только Кэмерон попытался подойти ближе… меня на него стошнило. Конечно, я оправдалась беременностью, но на самом деле мне стало плохо от одной лишь мысли о том, что он готов себе позволить. Кажется, он испугался повторения и впредь старался держаться на расстоянии.
От радости и внезапно нахлынувшего чувства облегчения Юэн едва не сошел с ума. Закрыв глаза, он еще крепче прижал жену к груди и замер в блаженном забытьи. А потом живо представил ту самую сцену, которую только что описала Мейрин, и тихо рассмеялся.
Она посмотрела с удивлением и тут же нахмурилась.
— Милый, а что же теперь будет с приданым? Неужели богатство навсегда потеряно?
Юэн вздохнул.
— Арчибальд присудил его Кэмерону. Не сомневаюсь, что злодей получит свое независимо от того, с ним ты или нет. Все в сговоре — не исключено, что и сам король тоже.
Мейрин снова погрустнела.
— Получилось так, что то, ради чего ты на мне женился, безвозвратно пропало. Клану нужна одежда, необходимо продовольствие. Войску не обойтись без оружия. Замок нуждается в срочном ремонте. Как же мы справимся?
Юэн сжал лицо Мейрин ладонями и заглянул в ее печальные глаза.
— Моя жизнь в тебе, девочка. Без еды я обойдусь. Замок? Что ж, пусть рушится. А вот без тебя я не протяну и пару дней. Ничего, как-нибудь справимся; всегда справлялись. Лишь бы ты оставалась рядом. Обойдемся и без приданого, и без Ним-Аллэн.
Мейрин уткнулась лбом в грудь мужа и расплакалась. На куртке образовалось мокрое пятно, но Юэн ничего не заметил и не стал корить ее за слезы. Честно говоря, он и сам с трудом сдерживался.