Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
До утра я так и не уснул.
За час до прилета самолета я был в аэропорту "Толмачево", где уже застал Рокотова со своими парнями.
– Все нормально?
– спросил я, пожимая ему руку.
– Все хорошо, Сережа, ты не волнуйся.
– С чего ты взял, что я волнуюсь?
– А то я тебя не знаю, - усмехнулся Владимир.
– Вон даже генеральский мундир надел.
– Это для солидности. Не так часто мы встречаем московскую "делегацию" такого уровня.
– Точно, - согласился Рокотов.
– Как Светлана?
– Нормально.
– Ну вот, а говоришь - не волнуешься. С каких это пор ты стал меня контролировать?
– Слишком много сейчас поставлено на карту.
Самолет опоздал на полчаса. Все это время я не находил себе места. А вдруг, Петров в самый последний момент, что-то почувствовал и отказался лететь? Всяко бывает. Но вот диктор объявила, что самолет прилетел и попросила встречающих проити к пункту выдачи багажа. Я прошел к зданию выдачи багажа, расположенном справа от здания порта. Здесь уже собралась приличная толпа встречающих. Среди них я увидел Рокотова с ребятами. Володя подошел ко мне, сказал:
– Все в порядке, он прилетел. Мне только-что сообщил об этом Хлебников.
По разработанному Рокотовым плану захвата Петрова пятеро оперативников должны сопровождать его от самолета.
– Слава Богу!
– выдохнул я облегченно.
– Ты, кажется, становишься верующим?
– улыбнулся Владимир.
– Будешь тут с вами, - проворчал я.
От летного поля мы были отделены высокими железными воротами и массивным бетонным забором, на корню пресекавшими любое любопытство. Какой идиот все это соорудил?
Я, а вернее - мой мундир, стал объектом пристального внимания встречающих. Чтобы не "травить гусей" своими лампасами, я отошел и стал наблюдать за происходящим издалека.
Наконец, показались первые пассажиры. Возгласы, объятия, поцелую. Прошло минуты три. Толпа встречающих заметно поредела, а наших "клиентов" все не было. Но вот в воротах показался как всегда жизнерадостный, улыбающийся Дима Беркутов со светловолосым крепышом примерно одного с ним возраста. А лицо у подполковника было, мягко сказать, нефотогеничным, на нем живого места не было. Да, досталось парню. При виде Беркутова у меня невольно защипало глаза. Старым становлюсь, сентиментальным. Ага. Ничего, Дима, мы за все расчитаемся с этими козлами, и за твои побои, и за все остальное. А вот и они, легки на помине. Петров был одет в светло-серый безукоризненного покроя костюм, белую сорочку с модным галстуком, сопровождающие его два "гренадера" - в джинсы и ветровки.
К Петрову подошел Карпинский, поздоровался за руку, что-то сказал и, указав на стоянку автомашин, пошел впереди. Петров со спутниками пошел следом. Все они были взяты в плотное кольцо оперативников. Но вот Петров увидел меня. Лицо его выразило недоумение, тут же сменившиеся беспокойством. Он приостановился, оглянулся. Но было уже поздно. Все трое попали в надежные руки ребят Рокотова, не успели даже удивиться, как на их запястьях защелкнулись замки наручников. Захват
Петров никак не ожидал, что сибирская земля на этот раз окажется столь негостеприимной, откровенно растерялся и долго не мог сообразить, что же ему делать. Наконец, состояние ступора прошло и он принялся громко и бурно возмущаться:
– Черт знает что такое! Безобразие!! Вы что себе позволяете?! Мы офицеры Центрального управления ФСБ. Я этого так не оставлю! Вы за это ответите! За все ответите! Кто здесь главный?! Кто санкционаровал этот произвол?!
– В голосе было много патетики, мало - героизма. Кого там, героизм здесь и не ночевал. Скорее это походило на самую настоящую истерику. Создавалось впечатление, что он вот-вот грохнется в обморок от страха. Похоже, что подполковник увидел свой стремительно приближающися конец.
Я подошел и, нарисовав на лице одну из самых впечатляющих улыбок, укоризненно проговорил:
– Стыдно, подполковник! Офицер ФСБ, а ведете себя, как экцентричная барышня, да к тому же, дурно воспитанная. Не ождал. Никак не ожидал!
Петров попытался взять себя в руки, перестал орать, как базарная баба.
– С кем имею честь?
– он вызывающе задрал благополучный во всех отношениях подбородок.
– Вот только не надо, Валерий Маркович. Про честь. Не надо. Вы давно о ней не имеете ни малейшего понятия.
– Кто вы такой, милостивый государь?!
– напыщенно и старомодно, будто вытащил фразу из бабушкиного сундука, спросил Петров. Голос его предательски вибрировал, так как он прекрасно знал, - кто я такой и как здесь оказался. Но из последних сил держал марку столичной знаменитости. Ох, уж этот столичный апломб.
– Вы правы - пора нам познакомиться. Разрешите представиться начальник следственного управления прокуратуры области Иванов Сергей Иванович. Себя можете не называть. Я и так все о вас знаю - кто вы такой и кому служите.
– То-есть, как это - кому? Я вас не понимаю, Сергей Иванович.
– Голос у него стал тихим и заискивающим.
– Вы явно заблуждаетесь, уверяю вас. Вас неправильно информировали.
Я добродушно рассмеялся его словам.
– Заблюждаюсь, - говорите. Какой вы, право, шутник, Валерий Маркович. Но только, уверяю вас, - это вы заблждаетесь. И я вам сейчас это докажу. Я достал из папки постановление об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде содержания под стражей, санкционированное прокурором, протянул его Петрову.
– Вот, ознакомтесь, пожалуйста.
Он читал постановление долго, беззвучно шевеля трясущимися губами. Вид у него был жалким и несчастным. Он попробовал было вновь возмутиться, но из этого ничего не получилось. Его покинули последние силы. Поэтому, вернув постановление, он лишь растерянно промямлил:
– О чем вы? Какие убийства?! Вы с ума сошли!... И потом, без предъявления обвинения... Это незаконно.
Чем вновь меня здорово рассмешил. Смотреть на него было стыдно и противно. Нет, герои так себя не ведут. Ага. "Пакостливый как кошка, а трусливый как заяц". Это о нем.