Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
Потаев неопределено хмыкнул, покачал головой.
– Ну и перец же вы, молодой человек. Можете считать, что перемотрел.
– Как чувствует себя наш общий знакомый Сосновский? Все так же деятелен? Все также мечтает отнять у нас с вами и наших детей будущее?
– А что с ним может случиться? Мне кажется, что он застрахован от любых неприятностей.
– В таком случае, чем же вызван мой срочный вызов?
– Есть кое-что.
– Потаев достал аудиокассету, фотографии, протянул Говорову.
– Вот, полюбопытствуйте.
Тот
– Они что, друзья?
– Никогда ими не были.
– В таком случае, чем обусловлена эта встреча, прошедшая, как я понимаю, в теплой и дружественной обстановке? Они озабочены судьбами страны?
– Скорее, собственными судьбами. На этой встрече обсуждался предмет договора.
– Интересующая нас с вами видеокассета? И пусть на голову мне рухнет небесный свод - если я не прав.
– Он не рухнет, - усмехнулся Потаев.
– Как вы могли видеть на фотографии, - кассета была передана Варданяном Викторову в ресторане "Космос".
– А это запись их содержательной беседы?
– Говоров указал на аудиокассеты.
– Вы, Андрей Петрович, и на этот раз оказались правы.
– Зачем директору ФСБ понадобилась видеокассета? Неужто его заела больная совесть и он не на словах, а на деле намеревается выполнить служебный долг и встать на защиту государственных интересов? Не верю!
– И правильно делаете. Данная кассета потребовалась ни ему, а президенту.
– Шутите?!
– не поверил Говоров.
– Нет, совершенно серьезно. Президенту срочно потребовался серьезный компромат на олигарха.
– Ой-ля-ля! Наш, как вы совершенно верно его охарактеризовали, "тишайший" решил поменять имидж агнца на имидж волка. Но только, хватит ли у него сил?
– Во всяком случае, я желаю ему в этом деле всяческих успехов.
– Так-то оно так. Но за спиной Сосновского не только большинство олигархов, ручное правительство, администрация самого президента, купленные на корню депутаты Думы, но и Запад. При таком раскладе сил, не заручившись поддержкой Запада, начинать с ним борьбу больше смахивает на авантюру.
– Поживем - увидим.
– Я никак не пойму, - что заставило Варданяна это сделать?
– Скорее всего - неуверенность в завтрашнем дне. Теперь он нам сам кассету принесет.
– Спасибо, Петр Эдуардович, но видеокассету мы уже достали по другим каналам.
– Молодцы! Зря время не теряете. А что с этим собираетесь делать?
– Пока ещё не знаю. Доложу начальству. Но не использовать данную ситуацию было бы непростительной глупостью. Верно?
– Верно, - согласился Потаев.
– А пока я дал указание своим людям понаблюдать за Варданяном и Викторовым.
– И правильно сделали. Вы ведь и сами теперь можете их использовать в борьбе с Сосновским и всей его камарильей.
– Там будет видно, - уклончиво ответил Потаев, раскуривая очередную трубку.
Глава
Меня кто-то тронул за плечо и услышал густой бас:
– Вам плохо?!
Открыв глаза, я увидел рядом большое широккоскулое лицо, обрамленное круглой черной с проседью бородой. Мужчина был примерно моего возраста.
– Да, очень, - надсадно просипел я.
– Помогите, пожалуйста!
– Да, конечно. Я сейчас же вызову скорую помощь, - ответил мужчина, доставая сотовый телефон.
– Нет-нет, только не скорую, - запротестовал я.
– Но почему?!
– удивился он.
– Меня разыскивают.
– Кто?
– Все. Бандиты, милиция.
– Вы совершили преступление?
– Нет. Скорее, наоборот. Это долго объяснять. Просто, я самый несчастный человек.
– Странно... Впрочем, вам виднее. Вы сможете подняться?
– Попробую.
– Я попытался встать, но низ живота вновь пронзила резкая боль. Застонав, я сел на бетонный пол.
– Извините, но у меня это вряд ли получится.
– Ничего, я вам помогу.
– Мужчина оказался могучего телосложения. Он легко меня поднял, перекинул мою правую руку себе через плечо.
– Так удобно?
– спросил он, держа меня почти на весу.
– Терпимо, - ответил я, сквозь зубы.
И мы направились к выходу. Неподалеку от перехода стоял, припаркованным к тротуару, "форд" мужчины. Он открыл дверцу и усадил меня на заднее сидение. Сам сел за руль и, повернулся ко мне.
– По-моему, нам пора познакомиться. Разрешите представиться. Платов Андрей Андреевич, художник.
И только тут я обнаружил отсутствие документов и пистолета. Это был новый страшный удар. Ну почему, почему я такой невезучий!
– Калюжный Эдуард Васильевич, - ответил потеряно.
– А чем вы занимаетесь, Эдуард Васильевич?
– Я работаю в прокуратуре.
– Где, простите?!
– не поверил Платов, вероятно посчитав, что ослышался.
– В прокуратуре.
– Да, но в таком месте и в таком виде, - с сомнением проговорил он.
– Я понимаю, что поверить в это трудно, но только это так. Я и сам, порой, в то, что со мной случилось верю с трудом. Все это похоже на страшный сон или бред. Простите, но я себя очень плохо чувствую.
– У меня закружилась голова, все перевернулось и я потерял сознание.
Очнулся я лежащим на диване в большой светлой комнате. Напротив на стуле сидел мой спаситель. Теперь я смог как следует его рассмотреть. У него было открытое симпатичное славянское лицо с широкопосаженными голубыми глазами, несколько великоватым мясистым носом и полными яркими губами. Мое возвращение к жизни он встретил широкой радостной улыбкой.
– Очнулись! Я то я, грешным делом, испугался. Вынужден был вызвать своего врача. Он должен быть с минуту на минуту. Но вы не беспокойтесь, человек он надежный. Я за него мог поручиться.