Право на месть
Шрифт:
Ван Хэвен
Слона мне не предложили, но наелся я знатно. У мамы Джо свое виденье того, как должен питаться взрослый мужчина. Собственно, за него она и получила свое знаменитое прозвище.
Никаких заказов. Никакого меню. Никаких стульев или чего-то подобного. Ты просто переступаешь порог заведения и занимаешь место за одним из высоких столов, тем самым показывая хозяйке, что не прочь подкрепиться. Мама Джо посмотрит на твою фигуру (интересное ощущение, будто ты вошь под микроскопом) раскосыми подслеповатыми глазами. Что-то пошаманит в дальней комнате, откуда доносятся
Все блюда в заведении мамы Джо едят руками, ополаскивая пальцы в плошке с водой. То ли традиция, то ли экономия на столовых приборах. Лично я не удивился бы ни тому ни другому. Возможно верны оба варианта — все-таки контингент посетителей здесь своеобразный. Одно дело — не дать в обиду маму Джо, и совсем другое — стянуть что-то и слить в утилизатор. Как-никак халявная мелочь на личный счет, которую можно потратить тут же, оплатив обед или выпивку.
Мою фигуру мама Джо оценила в большой казан блюда, похожего на плов. И даже в пинту пива, темного, горьковатого, крепкого, несмотря на разгар дня снаружи. Хреновый вид у меня, должно быть.
Я ничуть не обиделся, нет, даже воспринял это как жест вежливости и сделал ответную любезность: кинул купюру на стол до того, как начал есть. Во-первых, наличку здесь, как и во всех заведениях такого типа, любят. Сами понимаете — не отследишь, а значит не было ни тебя, ни твоего заказа, ни налогов. Ходят слухи, что в купюры хотят встроить чип-коды. Хакеры всех мастей с нетерпением ждут этой новости уже года два, не меньше. Пока безрезультатно.
Во-вторых, деньги сразу сняли вопрос о моей платежеспособности. Потому как по внешнему виду, должно быть, такого не скажешь. Что есть, то есть.
Ну и банально, руки потом жирными будут. Или мокрыми. Или грязными, если я их о штаны вытру. Салфеток в заведении мамы Джо отродясь не водилось. Должно быть по той же причине, что и столовых приборов. Не суть.
Ел я, хоть и голодный, не торопясь. Смакуя пряное блюдо, прикидывая как быстро Док увидит сигнал и придет на встречу. Оказалось, довольно быстро. Две пинты всего. Пора бы завязывать считать время в пинтах, но от многих привычек не так-то легко избавится.
Лысого врачевателя мама Джо, как по мне, недооценила. Сначала ему принесли стакан чего-то жидкого и густого, желто-бурого цвета, будто моча больного животного. А чуть позже мальчишка-подавальщик поставил перед ним тарелку, чье содержимое больше всего напоминало жаренных насекомых. Я бы подумал, что моему партнеру «тонко» намекнули, что ему тут не рады. Но он ел гадость и пил гадость с довольной улыбкой, так что…
Хотя в целом его настрой можно было назвать нервным: тонкие пальцы то скользили по столешнице, то оглаживали лысину, то замирали в воздухе. Если он все еще переживает по поводу напористости Роуз Финниганн, то пора бы и остыть. Или случилось еще что-то, чего я не знаю? Давно в таком состоянии его не видел.
— Ван, этот сигнал — просьба об экстренной встрече!
— Угу. — Делаю крупный глоток. В животе растекается приятная теплота. Сейчас будет нудеть, как обычно.
— Экстренной! Ты хоть знаешь значение слова?!
— Угу. У меня отличный словарный… ик… запас. — Отставляю пустую кружку. Делаю знак мальчишке повторить, но он пялится сквозь меня пустыми раскосыми глазами, будто не видит и не понимает. Зараза.
Кидаю еще одну купюру сверху. Теперь уж конечно жирными руками, звиняйте. «Доволен?». И сразу, как по волшебству смысл моего жеста до пацана «доходит». Внезапное озарение, мать вашу.
— Ты бр-росил меня одного в этом пор-рочном паучатнике! Я подумал, тебе будет интер-ресно узнать, как идут дела. — Раздражение слегка прорывается в голосе рычащими звуками. Дышу. Успокаиваюсь. Между прочим, гонорара за это дело я тоже еще не видел.
Коротко излагаю Доку диспозицию. Добавляю собственные рассуждения и выводы, которые сделал на основе наблюдений. Папку с документами я еще раз пролистал, пока ждал. Изучил подробнее и даже, ну извините, оставил пару жирных пятен. Это ведь копии, их возвращать не нужно. А заодно заслужил неодобрительный взгляд мамы Джо. Видимо за едой здесь отвлекаться не принято. Плов, должно быть, следовало есть с большим пиететом. Эх, подсунут мне здесь в следующий раз таких вот жареных кузнечиков! Как пить дать, в наказание.
— А что носитель?
— Да ничего. Молчит как рыба. Хотя ни минуты не сомневаюсь, прекрасно вспомнил кто его на перо насадил. — Цокаю зубом. Безрезультатно пытаюсь выковырять языком застрявшую морковь. Док молчит. Смотрит пристально.
— Ты же не коп, Ван. — Наконец, заговорил. Его глаза, бесцветные, как и весь он сам, смотрят со странным выражением… не пойму, жалости, что ли? — Это не твоя работа.
Опять заладил свое «наше дело прокукарекать». То есть, если жертва не хочет — мы никого искать не будем? Бесит. Я, может, спать теперь не смогу. И есть. Ну, почти. Буду думать: кто пришил блондинистого жиголо и, главное, за что? Разве можно вот так? Постоять рядом с нераскрытой тайной и равнодушно пройти мимо?
— Мне нужен твой спец по техническим вопросам.
— Нет.
— Нужен.
— Нет. — Одно слово. Без объяснений.
— Отлично! Как знаешь! — Залпом допиваю пиво. Хлопаю кружкой по столешнице сильнее, чем оно того требует. Подхватываю папку с документами и ухожу.
Не хочет помогать — не надо! Сам разберусь!
Можно подумать, я не найду хакера в Сити! Да с десяток.
Дверью заведения мамы Джо тоже хлопаю от души. Голограммный мужик снова на месте, что-то жрет из котла, и это тоже раздражает.
Черт бы побрал этого лысого пилюлькина! Если когда-нибудь полиция будет расследовать его убийство, я даже пальцем не пошевелю, чтобы помочь следствию. Возможно потому, что буду тем самым преступником, которого они ищут, ага.
Убрать Дока, забрать себе малышку и ее слепого брата… да… эти фантазии греют душу ровно до того момента, пока не кончаются наличные. А кончаются они подозрительно быстро.
Эрих Сумире
Входная дверь заперта. Обувь снята, обтерта и поставлена носок к носку.