Право на ошибку
Шрифт:
— Ты за это поплатишься, — шепчет мне на ухо.
— Каким это образом? — я кладу ладони поверх его рук, удерживающих мою талию.
— Вот сейчас вернёмся, и узнаешь.
Его угрозы такие горячие, что я уже хочу узнать.
— Все вместе считайте, — Артем обращается к кассиру — женщине лет пятидесяти.
— Ну зачем? — укоризненно смотрю на него.
Я в состоянии оплатить свою минералку и персики.
— А что такого? — отмахивается Тёма. — Чуть не забыл! — Потеснив меня, он хватает большую упаковку презервативов и
Та неожиданно расцветает и завистливо посматривает в мою сторону.
Я никак не реагирую на провокацию Рогозина. Моя голова занята тем, что высчитывает периодичность, с которой мы будем заниматься сексом, чтобы израсходовать обе упаковки презервативов.
Каждый час.
Улыбаюсь собственным мыслям.
Кое-кто слишком членоуверенный.
На обратном пути у меня звонит телефон, и, пока я пытаюсь дотянуться до сумки, лежащей на заднем сиденье, Артем нажимает кнопку приёма вызова на руле.
Я растерянно хлопаю глазами.
— Какого хрена? — шепчу ему.
Хитро улыбаясь, Тёма кивает в сторону приборной панели.
— Поль? Алло? Ты меня слышишь? — из динамиков раздается голос Веры.
— Привет-привет, — говорю я, сглотнув нервный ком.
— Ну как ты там, моя хорошая? — заботливо интересуется подруга.
— Все… нормально, — отвечаю я голосом робота.
— Рогозин не сильно достает? — продолжает допытываться Вера.
— Да нет… — я округляю глаза, наблюдая за тем, как ладонь Артема накрывает мое бедро, а пальцы задирают подол сарафана, — мы почти не пересекаемся, участок у вас большой, так что… — пытаюсь отодрать от себя пальцы Рогозина, покушающиеся на мои трусики. — Как у вас дела? Куда сегодня собираетесь? — перевожу опасную тему.
— Ты знаешь, Ксюшу продуло где-то, мы, наверное, сегодня в номере посидим.
— Ой, как жалко. Ну давайте не разболейтесь, — выдаю на автомате, продолжая бороться с наглой лапой Тёмы.
Удерживая руль одной рукой, он посылает мне сердитый взгляд, вроде того, что я очень мешаю ему следить за дорогой.
— Ты видела? — спрашивает Вера.
— Что?
А я уже и забыла, что мы разговариваем.
— Виталик аватарку в контакте поменял. Со своей чучундрой теперь красуется.
— Нет, я не видела, — оживляюсь, наблюдая за Артемом. Только бы он ничего не ляпнул. — Слушай, Вер, я сейчас за рулём, давай позже спишемся?
— За рулем? Куда поехала? — не унимается Вера.
— Да в магазин.
— Ясненько. Тогда не отвлекаю, не вешай нос и не скучай, — бросает она.
Я ухмыляюсь, искоса поглядывая на Рогозина.
Скука — это последнее, что мне грозит сегодня.
— Значит мы почти не пересекаемся? Как интересно, — произносит Тёма буквально
Мне же не дает покоя любопытство подруги.
— Думаешь, она что-то заподозрила? — я прикусываю внутреннюю поверхность щеки.
— А ты так переживаешь, что скажет Вера? — усмехается Тёма.
— А ты?
— Эту чекистку я не боюсь. А вот твой брат… — задумчиво произносит он.
— А что брат?
— Видишь ли, Пупсон, у мужчин-друзей существует негласный кодекс правил.
— Надо же, как интересно. И что там?
— Вообще-то, женщинам нельзя этого знать, но так уж и быть, одно правило я тебе объясню. Трахать бывшую друга, его сестру или другую родственницу — это табу.
Я хлопаю глазами.
— Почему?
— Вот так устроен наш суровый мир пенисов, — на его лбу проступает трагичная морщинка.
Однако мне смешно до колик в животе.
— Рогозин, я не могу столько ржать! — просмеявшись, издаю протяжный стон. — Так, подожди, ну а как же быть, если очень хочется?
Я не сильно верю в то, что он говорит.
Какой, к черту, кодекс?
— Прежде чем подкатить к табу-девушке, нужно поставить друга в известность, — с серьёзным лицом объясняет Артем. — Конечно не за тем, чтобы спрашивать разрешения, нет, но, типа, надо показать, что ты его уважаешь.
— Я так думаю, ты Сережу вчера в известность не ставил?
Мой голос звучит легкомысленно, но внутри меня что-то точит.
— Ну я же ничего с тобой не планировал.
— Тогда какие к тебе претензии?
Артем качает головой.
— Нет-нет. Это так не работает. Дело-то сделано.
Похоже, парня всерьез беспокоит эта тема. А все так весело начиналось.
— Ну мы же не скажем ему? — пытаюсь понять, к чему он клонит.
— Надеюсь, что нет, — улыбается Артем. — Мне нравится мое лицо.
— И мне нравится твое лицо, — говорю я, давая понять, что тоже болтать не стану.
На одном из перекрестков поселка Тёма неожиданно тормозит. Я не сразу понимаю, в чем дело, но затем вижу на обочине мальчика. Тот сидит перед велосипедом.
— Цепь? — интересуется Артем, опустив стекло со своей стороны, впуская в салон горячий воздух.
— Цепь, — уныло кивает сорванец.
— Помощь нужна? — предлагает мой водитель. — Я сейчас, — поворачивается ко мне, а затем толкает дверь и выходит.
Несколько минут я исподтишка наблюдаю за тем, как Тёма возится с велосипедом незнакомого пацана, испытывая странное смятение, которое пока никак не могу сформулировать.
Знаю одно — мне нравится то, что я вижу.
Уже на месте Рогозин заносит пакеты с продуктами в дом, а затем загоняет в гараж мою машину.
Закончив разбирать покупки, я стою у стола, пью минералку и щелкаю пультом в поисках музыкального канала. В это время в кухне появляется Тёма и, забрав у меня пульт и стакан, разворачивает к себе спиной.