Право на развод. Порочная сделка
Шрифт:
— Важная информация для вас. — Рустам подает мне документы, закуривает сигарету и откидывается на спинку стула.
Бегло просматриваю бумаги и старательно выдергиваю из них самую суть. Квартира, в которой он живет, в залоге. Да и вообще дела у Ильи идут не лучшим образом. Он практически банкрот. Чтобы выбраться, ему нужна крупная сумма. Но где он хочет взять деньги?
Просматриваю следующие документы. Из них следует, что у Ильи есть левые активы, и большая часть из них записана на Елену и их сына.
Как низко. Ему самому не противно? Можно же разрулить все полюбовно. Интересно, сама Лена знает, что богатая наследница? Вряд ли. Но как это может помочь? Да пока никак. Это всего лишь домыслы, которые они с легкостью опровергнут в суде. Нам нужно что-то посерьезнее.
— Это все? — киваю на бумаги на столе. Пока все это просто макулатура. Ничего серьезного на Илью найти не получается. Нужна еще информация и, как можно быстрее.
— Не совсем, — уклончиво отвечает Рустам и зло оскаливается.
— Говори, — откидываюсь на спинку и слегка прищуриваюсь. Обычно он более прямолинеен.
— Мои ребята следят за каждым шагом Ильи...
Согласно киваю. Я это и так знаю, за что и плачу немалую сумму.
— Сегодня к нему приходила ваша дочь.
— Чего? — Мои глаза невольно округляются, а мышцы напрягаются.
На стол опускаются несколько фотографий, на которых отчетливо видно, как Анюта заходит в подъезд. Затем звонит в дверь и о чем-то разговаривает с Ильей. Он втягивает ее в квартиру.
— Что все это значит? — скриплю зубами, а руки сжимаю в кулаки с такой силой, чио белеют костяшки.
— Не беспокойтесь, все закончилось благополучно. Девочка невредимой вышла из квартиры и ушла в неизвестном направлении.
— И вы ее не задержали? — рычу я, сатанея от одной мысли, что этот урод прикасался к моей дочери. Сука. Найду и яйца вырву.
— На каком основании? — хмыкает Рустам.
И он прав. Я не давал распоряжений относительно Ани, это мой личный геморрой.
— С ней точно все в порядке?
— Абсолютно.
Немного выдыхаю, но расслабиться не получается. Мне надо срочно найти дочь и поговорить с ней.
— Продолжай.
— Эта ситуация невольно натолкнула меня на мысль о сексуальных пристрастиях нашего персонажа, — вкрадчиво произнес Рустам, а меня аж передернуло от отвращения.
— Ты думаешь, он педофил? — спрашиваю прямо.
— Почему нет? Можно попробовать покопать в этом направлении. На крайняк устроить подставу.
А вот это мне уже нравится. Расплываюсь в кривой усмешке. Вот за это Илью можно будет посадить всерьез и надолго. А что на зоне делают с педофилами, всем известно.
— Давай попробуем, — тяну задумчиво. — Я хочу уничтожить эту гниду раз и навсегда.
— Будет исполнено.
Расходимся. Сажусь в машину и набираю номер дочери. Не берет. Вот же зараза малолетняя. Найду — уши откручу по самые щеки. Где мозг у этой девчонки? Чем она думала, когда шла к Илье? Зачем ей это все?
Звоню Ларисе, но та, естественно, не знает, где Анечка. Этой женщине вообще есть какое-то дело до нашей дочери? А если с ней что-то случится? Не хочу даже думать об этом.
Психую о неизвестности и бессилия и включаю отслеживание геолокации по номеру телефона. Довольно быстро получаю точное местоположение, и оно в моей собственной квартире. Чего? Вот это уже интересно. Разворачиваю автомобиль через две сплошные и жму педаль газа в пол.
***
Ухожу в ванную и умываюсь холодной водой. Руки предательски дрожат, а внутри бушует дикое пламя.
«Ваш муж приставал ко мне». Слова дочери эхом стучат в висках и разносят в щепки всю выдержку.
Огромных трудов мне стоит не сорваться к этому мудаку, чтобы уничтожить собственноручно. Только то, что Аня в безопасности и я это вижу, сдерживает внутреннего зверя, жаждущего крови.
Убью гада, если он хотя бы попытался к ней прикоснуться. Вырву яйца вместе с членом и заставлю сожрать.
— Дим, все нормально? — доносится из-за двери голос Елены.
Шумно втягиваю воздух и трясу головой. Нихера не нормально, но не могу же я ей сказать, что едва не поседел от страха в этой ситуации.
— Сейчас иду, — бросаю коротко и беру полотенце.
Насухо вытираюсь и снова смотрю в зеркало. Я должен раздавить этого урода. Дело принципа. Не буду уважать сам себя, если не смогу постоять за своих близких.
Небрежно швыряю полотенце на раковину и выхожу из ванной. Мои девочки сидят за столом на кухне с виноватыми глазами и прижатыми ушами, словно нашкодившие собачки. Вот как на них можно злиться?
— Сговорились уже? — хмыкаю я и беру кружку с кофе. — Есть что сказать в свое оправдание? — впиваюсь в лицо дочери нарочито строгим взглядом. — Что-нибудь адекватное?
— Нет, — вздыхает она и отводит глаза. Знает, что натворила дичи. Уже хорошо.
— Ты хоть понимаешь, что могло случиться непоправимое? Этот... — запинаюсь, подбирая более приемлемое слово для детских ушей, но все они кажутся слишком мягкими для такой мрази. — Мог тебя изнасиловать.
— Я смогла постоять за себя, — гордо вздергивает подбородок. — Пнула его коленом в пах и сбежала.
— Тебе просто повезло, — качаю я головой. В такой ситуации силы изначально не равны. Ну что может сделать хрупкая девочка против здорового борова? Да ничего. В голове не укладывается, как вообще на ребенка может встать.