Право на рождение. Дилогия
Шрифт:
– Ненавижу шоколад, - прошептала я.
Саймон Грин положил руку на моё плечо.
– Не говори этого, Аня,- сказал он мягко.
– Почему я не должна так говорить? Это коричневая, уродливая, эстетически непривлекательная вещь. Он вреден для здоровья, вызывает привыкание, незаконен. Он горький когда это нужно, и слишком сладкий, когда дешев. Я честно не могу понять: почему кто-то работает с этой штукой. Если бы я проснулась завтра и в мире не осталось бы шоколада, я стала бы счастливым человеком.
Мистер
– Сейчас ты можешь ненавидеть шоколад, если хочешь. Но ты не сможешь на него повлиять. Твой дедушка был связан с шоколадом. Твой отец был связан с шоколадом. И ты, моя девочка, тоже с ним связана.
Я повернулась к своим адвокатам.
– Рассмотрите все варианты школ, думаю, я действительно не могу оставить Нетти. Если мы не найдем ничего, я могу идти работать.
– Работать?- спросил Саймон Грин.
– А какие навыки у тебя есть?
– У меня нет идей.
– Я сказала им, что мы сможем встретиться в конце недели, и направилась к двери. Я все еще ждала автобус на остановке, когда меня догнал Саймон Грин.
– Мистер Киплинг сказал, чтобы я сопроводил тебя домой.
Я сказала ему, что предпочла бы одиночество.
– Мистер Киплинг беспокоится о тебе, Аня, - добавил Саймон Грин.
– Я в порядке.
– Я попаду в опалу, если не пойду с тобой.
Подъехал автобус. На боку автобуса была нарисована реклама кампании: ЧАРЛЬЗА ДЕЛАКРУА В ОКРУЖНЫЕ ПРОКУРОРЫ. Изображаемое им супергеройское лицо растворялось в лозунге: «Великие города требуют великих лидеров». Я почувствовала себя больной. Я бы подождала другой, но расписание автобусов было непостоянным. Экспресс Чарльза Делакруа это то, что нужно.
Саймон Грин сел рядом со мной в задней части автобуса.
– Как ты думаешь, Чарльз Делакруа победит?
– спросил он.
– Честно говоря, я не так много думаю по этому поводу, - сказала я.
– Но я думал что ты и он такие хорошие друзья, - пошутил Саймон Грин.
Я не могла заставить себя смеяться.
– Я думаю, что его кампания на этот раз труднее, чем он рассчитывал. Но я говорю тебе, что он не столь ужасен, - сказал Саймон Грин после паузы.
– Я имею в виду, сердце у него на правильном месте.
– Сердце?
– я усмехнулась.- У этого человека нет сердца.
– Правда в том, Аня, что он может быть очень хорошим. Он много говорит о необходимости для безопасности города законов, которые имеют смысл.
– Мне все равно.
– Тебе не должно быть все равно, - возразил он мне.- Мне жаль, что ты потеряла своего парня из-за всего этого, но здесь, под рукой, есть более существенные дела. Чарльз Делакруа не просто отец Вина Делакруа, он популярнее всех, и никто не думает, что окружной прокурор это его конечная остановка. Он может стать мэром, губернатором и даже президентом.
– Как чудесно.
– Когда-нибудь я хотел бы сам попасть в политику, - сказал Саймон Грин.
Я закатила глаза.
– Вы действительно думаете, что лучший способ попасть в политику - это выступить в качестве адвоката старшей дочери организованного преступника?
– Да, - сказал он.- Я так думаю.
– Вы когда-нибудь мне это разъясните.
Смех Саймона Грина заглушил тошнотворный крик, затем зловещий стук. Моя голова склонилась на переднее сиденье. Прозвучали крики и автобус остановился. Саймон Грин схватил меня за руку.
– Аня, ты в порядке?
Моя шея немного болела, а в остальном я чувствовала себя хорошо.
– Что случилось?
– Похоже, мы врезались во что-то,- сказал Саймон Грин ошеломленным голосом. Я повернулась к нему. На правом виске была рана, потому что очки пронзили ему кожу.
– Мистер Грин, вы ранены!
– Ох, боже мой,- слабо сказал Саймон Грин.
Я приказала ему наклонить голову и держать ее в таком положении. После я сняла пиджак, чтобы пропитать кровь и остановить её.
– Все остаются в автобусе, - рявкнул водитель.- Здесь произошел несчастный случай.
Очевидно. Я посмотрела в окно. В центре Мэдисон-Авеню без сознания лежала девочка моего возраста. Её руки и ноги сгибались под неестественными углами. Хуже всего выглядела голова, чуть не оторвавшаяся от шеи. Только небольшой участок кожи удерживал её от обезглавливания.
– Саймон,- сказала я.
– Не думаю, что она будет жить.
Саймон склонился через меня посмотреть на место происшествия.
– Ох, боже мой,- просто прошептал он перед тем как упасть в обморок. Я сильно сомневалась.
***
В больнице я подождала, когда врачи обследуют Саймона Грина. Врачи определили, что помимо потери крови с ним ничего серьезного не произошло. Они зашили рану на виске. А так как он потерял сознание, они оставили его на ночь для наблюдения.
Я позвонила мистеру Киплингу, который заверил меня, что он уже близко. Саймон Грин и я смотрели новости на его планшете в ожидании прибытия мистера Киплинга. Планшет рассказывал об аварии автобуса.
– Сегодня в центре города несколько травм получил пешеход, которого сбил автобус с рекламной кампанией Чарльза Делакруа.
– Ох,- сказал Саймон Грин, - плохая реклама. Люди Делакруа должны быть сейчас в ярости.
Новости прервали интервью прохожего с улицы.
– Девушка, ей должно быть лет шестнадцать или семнадцать, переходила центр улицы, когда последовал удар. И следующее, что я знаю, она лежит на земле и ее голова почти отрезана. Бедняжка. Вы не можете ей помочь, но проявите сочувствие.