Право на семью
Шрифт:
– А вы до Адлера едете? – переобувшись в прыжке, весело интересуется Масик. – Может, по коньячку? Замнем так сказать… А заодно и познакомимся. Где-то я вас видел…Максим Владимирович, - протягивает Белову руку.
Неужели пожмет?
– екает у меня в груди.
– Степан Александрович,- сжимает белую ладонь Масика Белов. – Приятно познакомиться. Но от коньяка вынужден отказаться.
– Откуда я тебя знаю? – вздыхает Масик, показывая на Белова пальцем. – Но я вспомню. Обязательно вспомню!
– Что тут у тебя? – входит в вагон Борисыч. Окидывает сумрачным взглядом собравшуюся публику и в упор смотрит на кошку Мяву, ее хозяйку и Масика. – А ну понятно, - тянет довольно. И небось уже прикидывает мысленно, сколько содрать бабла.
– Остальных пассажиров прошу разойтись, - приказывает Белову. Ага! Ему прикажешь.
Степан Александрович кивает. Отходит от купе к окну и внимательно следит за меняющимся за окном пейзажем.
– Ну что, господа!
– улыбается супругам Борисыч. И те, как по команде растягивают губы в улыбке. Мне этот тон Борисыча всегда напоминает утренник в детском саду, когда Дед Мороз спрашивает:
– А вы хорошо себя вели, детки?
Лысый коренастый Борисыч меньше всего похож на доброго сказочника. Но народ ему верит и надеется на чудо.
– Кота придется выкинуть, - заявляет Борисыч непререкаемым тоном.
– Как выкинуть? – охает женщина, прижимая Мяву к себе. – Как выкинуть? – повторяет в ужасе.
– Лера, - шикает на нее Масик и гневно давит взглядом начальника поезда. – Короче, уважаемый…
– Пассажир агрессивный. Пытался меня ударить, - тихо докладываю в спину Борисыча.
– Цыц, - велит он мне и, набычившись, делает шаг к буйному Масику. – Еще одно движение, и вместе с котом сойдешь на первой попавшейся станции. Это понятно?
– А что ты мне сделаешь? – глумливо восклицает Масик. Неадекватный он какой-то. А с виду приличный мужчина.
– Скручу, свяжу и сдам полиции, - как на параде рапортует Борисыч и признается с добрейшей улыбкой.- Я ведь в психушке санитаром работал.
– Вы не посмеете!
– высокопарно перебивает его Лера.
– Что именно, гражданка? – холодно отрезает Борисыч и кивает мне. – Вызови наряд. Быстро!
– Да, да, конечно, - лихорадочно нажимаю на кнопки.
– Может, мы договоримся? – страдальчески тянет Масик. Видимо, дошло до него, чем сейчас обернется безбилетный проезд кошечки.
– Ни в коем случае, - отрезает Борисыч и косится на меня. Неужели думает, что я сдам его брату? Вот смешной.
Ухожу к себе. Это единственное, чем я могу помочь Масику и Лере. Но они наверняка не оценят.
Растерянно гляжу по сторонам. Белова в коридоре нет и дверь в купе прикрыта.
– Хотите чаю? – стучусь к нему. Завтрак же! А я забыла.
– Нет, спасибо, - роняет он коротко. – Я потом подойду.
И утыкается носом в айфон. Переписывается с кем-то. И таким холодом от него веет, будто это кто-то другой шептал мне на ухо разные ласковые словечки, будто не он любил меня прошлой ночью.
«Сколько раз?
– пытаюсь подсчитать. – Три или четыре получилось… Не помню».
«А резинка была всего одна», - напоминает мне внутренний голос.
Ой, мамочки!
Войдя в купе, бессильно опускаюсь на полку. Положив руки на живот, пытаюсь сообразить, что делать дальше?
«Да, ничего! Рожу себе дочку от красивого мужика. Белов точно настоящий ходячий образец генофонда человеческой популяции. Лучший образец!» - размышляю, улыбаясь. И тут же сама себя осаживаю. С одного раза вряд ли получится. Так что можно и не мечтать.
Слышится топот ног, кто-то басом представляется по всей форме. А затем, раздается крик женщины.
– Да кому вы верите? Этой проститутке? Они же любовники! Я видела, как он ее зажимал!
«О, господи!
– в ужасе обхватываю себя обеими руками. – Позор какой!»
Прислонив голову к пластиковой панели, закусываю губу, стараясь не разреветься. Вот почему всегда со мной так?
– Прекратите ваши инсинуации, - слышится голос Белова. – Девушка вам указала на недопустимость провоза животного. А вы…
Сижу, не двигаясь. Обреченно склонив голову, сосредотачиваюсь на дыхании. Просто дышу. Вдох- выдох. И снова вдох.
Гоню от себя оскорбления пассажирки. Пытаюсь не принимать к сердцу. Обвинения не могут никого достать, пока человек сам не признает себя виновным.
А я не признаю.
«Да что ты? – усмехается мой внутренний критик. – А ночью ты чем занималась? Не за деньги? Бесплатно? Это еще хуже. Поверь».
Снова слышится бас начальника патруля, затем еще несколько голосов наперебой что-то доказывают друг другу. Не выхожу. Нужна буду, позовут. Так и сижу сломанной куклой.
– А ну-ка, зайди ко мне, - рычит, появляясь в проеме Борисыч. – Быстро.
– А эти? – поднимаю на него заплаканные глаза.
– Снимут их с поезда, не волнуйся, - усмехается криво начальник поезда.- А с тобой, Зорина, у меня сейчас будет серьезный разговор, - бурчит угрожающе.
– Да, конечно, - подхватываюсь с места. – Но я одна на вагон, - растерянно оглядываюсь по сторонам.
– Сейчас кого-нибудь пришлю тебе на подмену, - рычит Анатолий Борисович. – А ты сразу шагай в штабной вагон, Зорина. А заодно придумай дельное оправдание, почему шастаешь с чужим бейджем.
Глава 10
«Это ж надо было так повезти!» - вздыхаю я, услышав за стеной перепалку.
«Девочка моя, - мысленно прошу проводницу. – Возьми у людей денежку. Купишь себе что-нибудь красивое. Только не надо сюда начальника поезда вызывать, а ментов тем более».