Право на силу
Шрифт:
Родионыч остался доволен, и с экзамена ребята ушли хоть и измотанные, но гордые: как же – выдержали! Думали, что такая же нагрузка будет и в дальнейшем, – да ошибались. Нагрузки их ожидали гораздо более серьезные…
Полковник взял с места в карьер. Данька – как, впрочем, и все остальные, – не привыкший к серьезным физическим нагрузкам, уползал из зала в сомнамбулическом состоянии. Жутко болели мышцы рук, подгибались ноги, тянуло плечи, спину, мышцы пресса, груди… Он просыпался по ночам, чувствуя, как ломает тело, как печет натруженные днем мышцы, как где-то глубоко внутри, в самой середине мышечного пучка, часто-часто дергает маленький злобный пульс, временами расползаясь
И все же первые года три это была чисто рукопашка, причем рукопашка очень осторожная – ребят необходимо было сначала приучить к спорту, к нагрузкам, а уж потом постепенно ужесточать требования. И хотя с самого начала рубка шла в полный контакт – полковник, учивший ребят не «по школе», а «по жизни» и не признававший «условно-боевых» единоборств, не допускал никакого «обозначения» удара или полуконтактных боев, – руки и ноги все ж обматывались бинтами из хозяйства Айболита, а под бинты подкладывался толстый слой поролона. Родионыч понимал, что все матерые волки были когда-то обыкновенными несмышлеными щенками и начинали свое обучение с азов. Не дашь же малому ребенку на первой же тренировке нож или саперную лопатку и не заставишь его отмахиваться в спарринге голыми руками, да еще и с применением болевых и удушающих. Перед этим необходимо было наработать общую базу движений, хоть какую-то скорость, силу, выносливость, а уж потом переходить к следующему этапу подготовки…
– Ошибкой подавляющего большинства бойцов является то, что они отвечают лишь после того, как атакующее действие со стороны противника уже завершено, – расхаживая перед стоящими в одну шеренгу воспитанниками, рассказывает полковник. – Например: вас бьют – вы уклоняетесь или блокируете – и лишь потом начинаете ответную атаку. А то и отступаете, начинаете кружить вокруг противника, выискивая слабые места и выжидая момент, когда вам вновь представится случай атаковать. Это называется – маневренный бой. Это в корне неверно! Ломайте свои инстинкты, которые в панике орут вам, что от удара нужно убегать назад, разрывая дистанцию. Нет, нет и еще раз нет! В этом ваша слабость! Не сломав себя, вы в один печальный момент обнаружите, что в вашем животе торчит нож, а в голове – топор или другой колюще-режущий инструмент. Отвечать нужно уже тогда, когда противник лишь начал свою атаку. Вы должны опережать противника во всем: в скорости мысли, в скорости реакции, в скорости тела. Он ударил, а ваш кулак – а лучше нож – уже торчит в его голове. Он кинул нож – а вы уже с уклоном движетесь навстречу и размазываете его по полу. Ближе к противнику, травматичнее удары! Это – аксиома, без этого принципа вы никогда не победите.
Стоящий справа от Данила Сашка, вымахавший в свои тринадцать ростом с полковника, поднимает руку.
– Да, Саня?
– Сергей Петрович, разве такое возможно?
Брови Родионыча ползут вверх, пока не становятся похожи на крышу маленького домика, нарисованного на морщинистом лбу.
– Кто тебе сказал, что это невозможно? Покажи мне этого человека! – сурово спрашивает он.
– Никто не говорил, но… разве может тело человека развивать такую скорость?
– А как же твой друг работает? – полковник кивает на Данила. – Он пока один среди вас, кто этого добился. Что же
По шеренге проносится гул – всем известно, что Данька – мутант, и такие фокусы для него в порядке вещей. И лишь только сам Данил знает, как тяжело ему даются такие скорости и как паршиво чувствует себя после них его тело.
– Ладно, – полковник смягчается. – Понятно, что Данил у нас уникум. Он работает на предельных скоростях, доступных человеческому телу, только благодаря особенностям организма… Но – это вовсе не значит, что вы также не должны к этому стремиться! Работайте над собой – и не сомневайтесь: скорость придет.
Эта особенность Данькиного организма – адреналиновые удары – была обнаружена полковником на первых же тренировках. Стоило парню испугаться или разозлиться – и он краснел. Казалось бы, ничего особенного в этом нет, во время тренировки красными и распаренными были все. Но Данил… тот вообще покрывался какими-то пятнами, бордовыми до неприличия! Родионыч, заметив это в первый раз, даже испугался – вдруг давление у человека? Сердце не выдержит – отвечай потом перед дедом. Немедленно остановил занятие, повел воспитанника к Айболиту. Семеныч тут же принялся за любимчика – зря, что ли, столько лет витаминками его потчевал – и в конце дня все-таки нашел объяснение этому явлению.
– Все очень просто, – рассказывал он Родионычу, сидя вечером в его отсеке за стопочкой неразбавленного спирта. – Ты, Петрович, как и я, человек военный, поэтому должен знать легенду про Цезаря, который подбирал солдат для своей армии по принципу «красный-бледный». Когда этот полководец выбирал достойных воевать в его победоносной армии, он просто ставил очередного кандидата перед собой, бил его по щеке или орал на него и следил за реакцией…
– И зачем? – заинтересовался полковник, доселе об этом не слыхавший.
– Все просто, – повторил Семеныч. – По этому признаку он узнавал, кто перед ним стоит – трус или храбрец. Ты знаешь, что это за орган такой – надпочечники?
– А то, – усмехнулся полковник. – Учили кой-чему… в спецвойсках-то.
– Учили его… – усмехнулся Айболит. – Тебя учили, как сподручнее туда тесак воткнуть… Надпочечники располагаются на почках, охватывая их сверху в виде шапочки. Лекцию по строению я тебе читать не буду, скажу только, что надпочечники выделяют адреналин и норадреналин, гормон страха и гормон ярости. Их еще называют гормонами кролика и льва. Когда мозг воспринимает ситуацию, как опасную или стрессовую, он посылает надпочечникам сигнал, который и заставляет их выделять эти гормоны.
– А при чем же тут бледность или краснота?
– Эти соединения, очень близкие по химической структуре, противоположно влияют на просвет кровеносных сосудов. Именно поэтому человек бледнеет или краснеет. Гормон ярости расширяет кровеносные сосуды, поэтому лицо краснеет, а гормон страха – сужает, потому и наступает бледность. Безусловно, оба этих гормона подготавливают организм к действию в случае опасности, но адреналин, говоря примитивным языком, лучше всего подготавливает организм к бегу – на это ведь тоже нужны силы, – а норадреналин – к бою.
Полковник недоверчиво ухмыльнулся.
– А я-то всегда наоборот думал…
– Многие так считают. Вероятно потому, что адреналин как-то более на слуху, чем норадреналин…
– Получается, что у нашего Даньки выброс норадреналина больше?
– Точно сказать не могу, для этого необходимо проведение специальных анализов, но думаю, именно так. Или, по меньшей мере, – одинаков. Вообще, в норме, в организме обычного человека адреналина выбрасывается в четыре раза больше, чем норадреналина, но бывают и такие исключения, когда происходит наоборот.