Право на силу
Шрифт:
– Прошу меня простить Даниил, – Хасан ибн Аббас еще раз сделал полупклон, выпрямился. – Есть разговор. Вы позволите?
Данил отворил пошире дверь, сделал приглашающий жест. Сам прошел в комнату, выдвинул ширмочку, ограждающую кровать от посторонних взглядов, включил маленький ночной светильник над обеденным столом.
Ночной гость вошел, остановился, не зная, куда приткнуться.
– Присаживайтесь, – Данил кивнул на стул, сам уселся напротив. – Чем могу? Только прошу – потише, мои спят.
Майор опустился
– У меня к вам, Даниил, есть небольшое, но интересное и выгодное предложение. Однако перед этим предлагаю, – он достал из бокового кармана небольшую фляжку, отвинтил пробку, – выпить за более близкое знакомство и перейти на «ты». Нам ведь еще работать вместе. Это – вино сорокалетней выдержки. Такого, пожалуй, уже и нет нигде, а если и есть – не продадут. Только с боем. Ну как?
Данил пожал плечами, приподнялся, достал из шкафчика над столом два маленьких стаканчика, поставил на стол. Майор разлил. Пригубили.
– А это – с боем?
Аббас крякнул от удовольствия, настороженно покосился на ширму, заговорил, понизив голос:
– Прошу простить, забылся. С боем, а то как же. Мы тогда караван вели. Ну и пришлось от бандитов отбиваться. И в командирской машине я этого винца целый бочонок обнаружил. Небольшой, литров на десять. С тех пор попиваю помаленьку. Исключительно в лечебных целях, для вывода радионуклидов. Мои-то водку хлещут, остолопы, а то, что она для этих целей бесполезная, – не докажешь.
Данил внимательно слушал, ожидая, когда же гость повернет к делу. Манера его разговора настраивала на неторопливый, солидный лад, а долгий разговор по душам не входил в его планы – завтра вставать ранехонько, к выходу готовиться, а тут беседы ночные.
– Но – не будем отвлекаться, – словно поняв желание хозяина, гость заговорил чуть быстрее. – Я сам с востока, а восток, как тебе, наверное, известно, богат традициями. И среди них существует такая: раз уж пришел говорить о важном деле или, тем более, просить помощи – то уж будь добр, выкажи уважение! А лучше, чем богатым подарком, это не продемонстрируешь!
Данил кивнул, не понимая еще, к чему клонит гость.
– Поэтому я и принес тебе, Даниил, этот подарок, – Хасан локтем подпихнул висящий на боку тубус.
– В чем же заключается предложение? – поинтересовался Данил, соображая, уж не покупают ли его.
– Все просто. Я рассчитываю, что ты станешь командиром диверсионной группы, в который войдут все сталкеры твоей общины. Кроме того, ты конечно же можешь выбрать из остальных бойцов Убежища всех, кто тебе понадобится для выполнения операции.
– Почему именно я? – удивился Данил.
– Родионыч посоветовал, – просто ответил майор. – В этом вопросе я вынужден ему доверять, хотя мне и доложили, каков ты в деле… Элеватор – твоя работа?
Данил самодовольно усмехнулся.
– А танк?
– Тоже, –
– Вот кстати, – майор улыбнулся. – Танк вы вернули, но есть еще один должок. Ты тогда моего бойца без оружия и большей части снаряги оставил. Да еще по голове обидел… Война, понятное дело, но – не мог бы ты все это вернуть? Для демонстрации, так сказать, доброй воли и во имя назревающего сотрудничества…
Данил еще раз самодовольно усмехнулся.
– Завтра все отдам, конечно.
– Ну и хорошо, – Хасан удовлетворенно кивнул. – Я ответил на вопрос – почему именно ты?
– Пожалуй, да.
– Ну а кроме того мы с вашим полковником перед собранием часа четыре сидели, детали обсуждали. Он мне и рекомендовал тебя, как одного из лучших. Так ты согласен возглавить диверсионную группу?
Данил скептически покачал головой:
– И план операции для нас уже продуман?
Покупкой тут и не пахло, но майор слишком плохо представлял себе быт Убежища и нравы его сталкеров, поэтому предложение это просто-напросто не имело смысла.
– Пока нет, но обязательно продумаем. Ударом в лоб комбинат не взять, это понимает каждый. Нужна какая-то диверсия… Что-то, что заставит противника распылить свои силы на два фронта. Иначе мы с ними не справимся. Так как?
– Понимаешь, Хасан… – Данил задумчиво почесал подбородок. – Тут вот какое дело… Одного моего согласия мало. Я бы, может быть, и согласился, но дело в том, что под меня не пойдет ни один из сталкеров. Так же как и я не пошел бы ни под кого…
– Даже если полковник прикажет?
Данил откровенно расхохотался, но тут же испуганно зажал себе рот – за занавеской завозились и недовольно забубнили.
– Родионыч тут не указ, – продолжил он полушепотом, все еще улыбаясь. – Я понимаю, это у вас организация почти военная, приказы старшего не обсуждаются. А у нас каждый сталкер – это вольный стрелок. Куда хочу – туда иду и никому не подчиняюсь. Хотя покомандовать любит каждый… Да к тому же, между нами говоря, группы частенько друг с другом соперничают. Так уж повелось и к этому все привыкли. А тут вдруг – извини, майор, – приходит какой-то хрен с бугра, которому недавно холку слегка намылили, и предлагает объединиться и подчиниться… Такое не пройдет, поверь.
Хасан кивнул, принимая извинения.
– Хорошо. А если опасность угрожает всему Убежищу?
– В таком случае объявляется военное положение, и тут уж все обязаны подчиняться Верховному главнокомандующему.
– Полковнику? – уточнил майор.
– Ему, кому ж еще.
Хасан ибн Аббас помолчал пару минут, переваривая услышанное. Посидел, пощипывая бородку, думая о чем-то своем. Что-то решил, наконец.
– Хорошо, каждая группа сама по себе, никто ей не указ… Но внутри такой группы субординация имеется?