Право на жизнь
Шрифт:
Мысль о том, чтобы покопаться в имперских хрониках, никак не отпускала. Где, как не в них, искать зацепку. Любые катаклизмы, необычные случаи, внезапные смерти, предшествовавшие моему появлению в приюте, — все могло помочь. Записи со всех земель, тщательно собранные в одном месте, отсортированные по годам — в воображении все это выглядело очень соблазнительно. Вот только стоит ли оно того, чтобы лезть в самое логово имперской знати, да не тайком, а в открытую!
Тянуть из немногословной Мексы подробности — та еще пытка. Но спустя несколько наводящих вопросов все же выяснилось следующее.
Если эту часть истории Империи и проходили на первом курсе, то уже без меня. Мекса же без запинки перечисляла даты, страны, имена, хорошо хоть до кличек боевых лошадей не дошло. Пять стран ввязались в ту войну. Наша Империя, к тому моменту объединившая немало разрозненных земель. Дикий Лес, приютивший все расы, не нашедшие себе места среди людей. Знойная пустынная Самакона. Северная Истрия, бывшая тогда отдельным княжеством. И восточное королевство Инген-Гратис, о таком я даже не слышала. Кровопролитная бойня, к счастью, закончилась мирным договором, незыблемым вот уже сотни лет.
Северные и восточные соседи со временем добровольно вошли в состав Империи. Провинция Истрия сохранила свое название, взятое от крупнейшей горной реки. Земли Инген-Гратис же, именованные по прежнему королевскому роду, его лишились и вошли в Империю как земли Дассамор. А примерно сорок лет назад и того названия не осталось, впрочем, как и самих земель — теперь их знали как Пустошь.
На мирном договоре это расширение никак не сказалось, три оставшиеся стороны — Империя, Лес и Самакона — собирались, как и прежде, каждые двадцать два года, чередуя место встречи. В очередной раз — в столице Империи, в этом году. Примерно через два месяца, в первый день весны.
— Так, ладно, а мы здесь каким боком? — подозрительно спросил Хельме.
— Правители в знак высшего доверия друг к другу съезжаются полными семьями, никого не оставляя за спиной на родине.
— И-ии?..
— Я дочь астарха. Вы — мой триангл, принятый родом. Когда унварты негласно возглавили Лес, люди приравняли наш триангл к своему понятию «семья». Все должны ехать. Почему вы так смотрите?
— Должны?.. И когда ты собиралась нам об этом сказать, Мекса?!..
— Как официальное приглашение пришлют, — спокойно повела она плечом. — На неделе должно прийти.
Вот и думай, то ли радоваться открывшейся возможности добраться до летописей, то ли сразу пойти утопиться. А то как представлю эти семейные посиделки в императорском дворце… С разглядыванием портретов до седьмого колена, с чаепитием в узком кругу, персон этак на триста… Ох ты ж, гроршевы уши! А его светлость-то в какой восторг придет…
Неделя каникул пролетела очень быстро. Если в первые дни я еще испытывала угрызения совести за то, что так и не добралась до библиотеки, то потом махнула рукой. Наверстаю еще. Впрочем, об упражнениях мэтра Сарттаса не забывала. И они явно шли мне на пользу — страхи и сомнения, прочно поселившиеся в сердце после обретения магии, постепенно сошли на нет. А как справилась с дурными эмоциями, так и Тьма успокоилась. Не душила, не давила на плечи, стоило едва прикоснуться
Манс, лесное чудище, прочно обосновался в моем логове под крышей. Впрочем, вести куда-то, по жизни или в более конкретные места, несмотря на свое прямое предназначение, не торопился. Ел, спал, шипел. От свежего мяса шерстка его разгладилась, залоснилась — иногда он давал себя рассмотреть, прежде чем, ворча, перебирался в более укромное место. Один раз ночью я даже почувствовала, как что-то легкое и теплое улеглось на ноги и мерно затарахтело.
— Может, тебе имя дать, чудище?
— Гхр-ретх, — приоткрыл манс один зеленый глаз, заворчав.
— Вот Греттен* и будешь.
Первый учебный день во втором семестре начался с всеобщего собрания всех учащихся на большой тренировочной арене. Ничего серьезного, напутствия и правила поведения напомнят, так каждый семестр начинается, пояснил Хельме. Новое расписание для всех было составлено еще накануне и я чуть за голову не схватилась, изучая свой листок. Ни единого окна, все забито с утра до вечера, а два раза в неделю даже не пять занятий, а шесть! Во вторник и четверг, сразу после ужина.
Я пробежалась глазами по предметам — контроль, боевая магия, защитная, теневая, заклинания, деструкция и нейтрализация, управление снами, духи и темные сущности, некромантия, контроль разума… Артефакторика — раз в неделю! Одно-единственное занятие. Зато боевая магия, мало того, что каждый день, так еще и дополнительные два занятия вечерами — индивидуальные!
Мэтр Ксавия, декан факультета боевой магии, лично ведет курс. Пусть он неожиданно припомнил ректору на экзамене про дополнительные баллы за турнирную победу, тем самым обеспечив мне дальнейшую учебу, но заниматься с вечно хмурым, жестким и саркастичным мэтром каждый день, да не по одному разу — то еще удовольствие. И кому это надо было?!..
Утром понедельника Академия вернулась в привычное свое состояние — гудящий шумный улей. Короткое собрание для всех, и вперед, к новым знаниям! Неугомонные студенты расселись на трибунах, отдохнувшие, взбудораженные; мы втроем тоже заняли свои места. Точнее, вчетвером. Чудище-манс Греттен, неделю избегавший любого физического контакта, с утра преподнес сюрприз. Стоило мне облачиться в свой синий балахон, так и провисевший в шкафу все это время, как мохнатый длинноух в один прыжок оказался у меня на плече, забрался в капюшон и улегся там! Так и пошел со мной, надежно прикрытый от любопытных глаз магией своенравного балахона.
Слово взял мэтр Отран, декан стихийников и куратор первого курса по совместительству. Практически весь преподавательский состав собрался внизу, я помахала мэтру Эрдису, и тот ласково улыбнулся в ответ. А вот ректора почему-то не видно.
— Дорогие студенты, я рад вновь приветствовать всех тех, кто успешно сдал экзамен и продолжит свое обучение в нашей славной Академии! По результатам экзамена многие из вас уже наверняка заметили изменения в расписании. Изменения в скором будущем коснутся и самого учебного процесса в связи с исключительным событием. Наш бессменный на протяжении последних двадцати лет ректор, многоуважаемый и любимый многими Филиатес Валдан…