Право на жизнь
Шрифт:
— Обязательно, приговорим. Вот только к барыге наведаюсь. — Я подмигнул Доберману, зная, что тот не любит, когда в адрес его «хозяина» отпускают подобные словечки.
— Давай-давай, — боец махнул рукой и потопал назад в свою засаду, под провисший от дождя брезентовый навес, — он как раз с утра собачится. Что-то у него там не сладилось с последним жирным заказом. Так что готовься! Зуб даю, что начнет тебя уламывать на добрую услугу.
Я скрыл свое лицо под капюшоном и быстрым шагом через лужи отправился к бункеру. Хм, «добрая услуга» — это нормально, привычно даже. Если бы кто-то из зонных барыг что-либо бесплатно дал — нужную информацию, метку на карте с хабаром покойника, полезную наводку или вещь какую-нибудь, —
По истоптанной и раскисшей дорожке я пересек руины, каждый кирпичик которых подавляющему большинству новичков знаком до боли. Большинству, но не мне. Первый раз я заглянул к Сидоровичу уже обстрелянным ходоком, и дело было ночью. Просидел я тогда ночь в подвале одного из домишек поселка, подальше от посторонних глаз, и ушел на рассвете, вместе с бойцами штурмового отряда. Так что некогда мне тогда было достопримечательности осматривать, как, впрочем, и сейчас. Вдруг захотелось подсесть к ребятам, собравшимся вокруг костра в хатке с уцелевшей крышей, гитару послушать, сотку грамм накатить… Но сейчас есть дела поважнее.
Вот он, сгнивший забор, за которым бункер старого лиса. Иду, опустив вниз голову, но взгляд из-под края капюшона все равно пространство ощупывает на предмет засады. И не важно, что ливень хлещет вовсю. Безопасных мест в Зоне для таких, как я, в любую погоду очень мало. Оказавшись у спуска в бункер, я резко пригнул голову и, перепрыгнув пять первых ступеней, исчез под землей. Зарубцевалась в рефлексах привычка максимально быстро укрывать свое тело от вражеского наблюдения и огня. Ссыпавшись по лестнице, я распахнул ржавую дверь. Противный скрежет металла заполнил подвальное помещение.
— Кого там еще нечистая принесла?! Пожрать нормально не дадут!
Сидорович действительно был не в духе — обычно любой барыга радуется появлению своих клиентов.
— Кушай-кушай, дядя, я не гордый, подожду, — демонстративно медленно я развернулся и стал закрывать за собой дверь.
— А ну погодь, сталкер! — Сидорович прищурился. — Голос твой какой-то до боли знакомый. И это твое «дядя»…
Я обернулся к нему, снял капюшон и глянул на торговца, как тогда, полгода назад. Тем самым взглядом.
— Ты-ы-ы? — физиономию барыги на миг перекосило удивление, но тут же во всю ее щекастую ширину растянулась улыбка. — Так что ж ты сразу не сказал?! Заходи давай, без церемоний, таким людям я всегда рад! Что, ужасно скучно там, в большом мире? А я же говорил, что вернешься! Все возвращаются. Ну, рассказывай, какими судьбами тебя ко мне принесло? Помощь нужна? Нужна ведь, да?
Старый лис сверлил меня взглядом, подрагивая от нетерпения. Видать, сильно придавило старика. «Добрая услуга», о которой говорил Доберман, наверняка еще и срочная.
— Конечно, нужна, — ухмыльнулся я, — информация про одного сталкера понадобилась. Пересечься с ним хочу.
— О-о-о, информация в твое отсутствие значительно подорожала, — Сидорович тут же стал набивать цену, — неспокойные времена наступили, понимаешь. Передел территорий идет полным ходом. Все, что сегодня было так, завтра уже по-другому. А информация — продукт скоропортящийся, с жутко ограниченным сроком годности. И чтобы ее…
— Ладно, дядя, не заливай мне, — я оборвал речугу торгаша, — Доберман уже обмолвился, что у тебя напряг сильный с каким-то серьезным заказом.
— Вот баран! Урежу ему одно из двух: или язык или жалованье! — Сидорович в сердцах отшвырнул недоеденный куриный окорочок. — Или сговорюсь с военными, чтоб вывезли его на фиг из Зоны, без рубля денег. Вот вернется в свою лесную деревню, живо припомнит, что его зовут не Доберман, а… как
— Ну, зачем же такое зверство с верными людьми творить? Я-то и зашел к тебе, дядя, только потому, что он мне об этом сказал… — соврал я, выдержал театральную паузу и многозначительно произнес: — Вопрос у меня такой, что не каждый на него ответит, даже если и знает чего-нибудь по теме.
— Хм, ну это все меняет, тем более что дело действительно серьезное и срочное. Уже человек десять за эту неделю брались его исполнить, а назад никто не вернулся. Но ты-то справишься! — Сидорович обрадовался, что я подвернулся ему под руку, но тут же поинтересовался насчет требуемой мною оплаты задания: — А что за вопрос у тебя такой интересный?
— Сталкера одного ищу, Чупакаброй кличут. Да, того самого, про которого мало кто в Зоне знает, — ответил я и добавил, чтобы барыга не стал юлить: — и того, что хабар тебе поставляет эксклюзивный.
— На кой хрен он тебе понадобился? — Сидорович аж почернел в лице. — Говори, иначе сделке не бывать. Таких поставщиков — один на всю Зону. Нет желания рисковать его доверием.
— Как проводник он мне нужен, — честно ответил я, — в этом весь мой интерес. Только он знает тропу в тот край, куда я хочу попасть.
— Как проводник, говоришь? М-м-м. Это, конечно, не мое дело, но за такое он точно не возьмется. Чтоб ты знал, он нехилый лавандос косит на моих заказах, и отвлекаться на копеечную ерунду вряд ли захочет. А перекинуться словами с ним лично, чтобы убедить, ты не сможешь. Я сам его только раз видел. Бр-р-р! — Сидоровича передернуло воспоминание. — Не знаю уж, как та чупакабра [17] выглядит, ежели существует, но этот черт — нереально страшный и уродливый… Мы с ним через проверенных курьеров контачим. Один ходок флэшки с данными в тайниках оставляет-забирает, другой бабки в нужное время в указанном месте сбрасывает и хабар подбирает. И не выследишь ты его, пробовали тут некоторые, земля им матрасом ватным. Я, конечно, могу передать ему весточку, но согласие гарантировать, сам понимаешь, не смогу. Это все я тебе рассказал, чтобы ты понимал, на что подписываешься, и не говорил потом на всех углах, что Сидорович тебя натянул.
17
Чупакабра (ударение на третий слог, от исп.chupacabras) — мифическое существо, убивающее домашних животных. Достоверных научных сведений, подтверждающих существование чупакабры, нет. Считается, что чупакабра охотится ночью и нападает на беззащитных животных, высасывает кровь и исчезает. Некоторые журналисты условно называют «чупакаброй» животных (лисица, койот, шакал), видоизмененных в результате мутаций или болезней.
— Не бойся, дядя, сплетни разносить — не в моем стиле. Я привык самолично выражать недовольство обидчикам, — кривая улыбка, наверное, прибавила выражению моего лица зловещий оттенок, потому что глазки барыги тревожно забегали.
— Этот момент мне особенно не нравится. Потому и разжевал тебе все подробно. — Старый лис заметно занервничал.
— Все в порядке, дядя. Я согласен на месседж [18] без обещаний, этого более чем достаточно. Считай, что договорились. — Я утвердительно кивнул, прислонился к стене бункера и, сложив руки в замок на груди, приготовился выслушать торговца. — А теперь выкладывай, что за проблема твои волосы осветляет?
18
Месседж (от англ. message) — короткое послание, донесение.