Право первой ночи
Шрифт:
Винни не выдержала и едва слышно прищелкнула языком. Она боялась, что Мик запутается в собственной лжи.
Тем временем баронесса пустила в ход все свои чары: длинные ресницы трепетали самым кокетливым образом, а пышные плечи так и ходили под роскошным боа.
— Вы здешний?
— Нет, — тут же ответил Мик.
— Откуда же вы приехали?
Он брякнул первое, что пришло на ум:
— Из Парижа!
Винни весьма чувствительно пнула его ногой под столом.
Сознание того, что его персона занимает
— Париж? — просияла баронесса. — Ах, обожаю Париж! И где вы живете в Париже?
— На Эйфелевой башне! — с милой улыбкой выдал Мик то единственное, что знал наверняка об этом городе.
За спиной у баронессы Винни в ужасе отшатнулась и зажала рот ладонью.
— На Эйфелевой башне... — ошеломленно повторила баронесса. — Вы живете на Эйфелевой башне?!
— Нет, конечно, нет, — улыбнулся Мик, моментально сообразив, что сморозил глупость. — Я просто предположил, что мы могли познакомиться именно там!
Леди Рэндольф старательно обмозговала полученную информацию и сочла ее вполне удовлетворительной.
— А когда вы в последний раз были на Эйфелевой башне?
— О, я бываю там постоянно! — Мик внимательно следил за ее лицом и поспешил исправить и эту оплошность: — Я понимаю, что веду себя глупо. И может быть, даже вульгарно — ведь об этой башне знает любой простолюдин. Но я ничего не могу с собой поделать! Это так... — Он вынужден был замолчать, поскольку не имел ни малейшего понятия о предмете их беседы.
— Да, это поразительно! — с воодушевлением подхватила баронесса. — А ведь есть еще и фонтаны!
— Конечно, конечно, в особенности фонтаны! И... — И что? Как прикажете продолжать разговор? Он театрально взмахнул рукой и воскликнул: — И башня сама по себе!
— О да! Грандиозно! Одно слово — французы!
— Безусловно! — Он вежливо улыбнулся: — Ну что ж, был очень рад повидать вас снова!
Столь неожиданный намек на то, что пора кончать разговор, явно поверг баронессу в недоумение. Она растерянно захлопала глазами и пробормотала:
— Да. Очень мило. — Она повернулась и пошла прочь. Но не успел Мик подумать, что ловко отделался от этой настырной особы, как баронесса сделала поворот на сто восемьдесят градусов и снова оказалась возле их столика. — Ваше имя, — проворковала она с очаровательной улыбкой. — Я так и не вспомнила ваше имя! Вас не затруднит представиться? — Она смерила его с ног до головы вполне откровенным взглядом, весьма далеким от обычной вежливости, зато слишком близким к тем предложениям, которые были получены Миком в их первую встречу. Его так и подмывало сбить с нее спесь.
Напомни ей, как же! Нет, Мик не решился произнести имя Тремор. А вдруг она все-таки вспомнит крысолова из швейной лавки? В задумчивости он машинально вертел в руках пустую чашку. На глаза попалось клеймо фарфорового завода.
— Лорд Бартонрид, к вашим услугам!
Баронесса явно надеялась получить более полную информацию, но вынуждена была удовольствоваться и этим.
— Очень приятно!
Как только она удалилась, Винни сердито прошептала:
— Вы назвали ей другое имя!
— Я не мог сказать «Тремор»! Она знает меня!
— Знает? — Винни не просто удивилась. Она ждала объяснений.
А Мику совсем не хотелось ей об этом рассказывать. Тем более что все осталось в прошлом.
— Теперь вам придется запомнить, что вас зовут Бартонрид! И где только вы откопали это имя?
— Ничего страшного! К тому же мы снова могли бы использовать...
— Нет! Ее муж — смотритель королевской псарни. Она наверняка явится на бал!
— Дьявольщина! — Он расхохотался, откинувшись в кресле.
— Перестаньте! — В отличие от него Винни было не до смеха. — Вы окончательно все провалите!
— Не провалю!
Винни сурово посмотрела на него, стараясь привести в чувство. Потом угрожающе процедила:
— Вы представляете себе, что значит оскандалиться в глазах бонтона?
— Бонтона?
— Да. Бонтон — это самые важные люди в королевстве!
— Неужели для вас так важен каждый, кто окажется на этом балу? — осведомился он с напускным простодушием.
— Ну, пожалуй, не все... — Она сердито тряхнула головой и продолжила: — Ох, я и сама не знаю! Кто-то важен, но большинство нет. Во всяком случае, все они были важны для моих родителей.
— Ах вот оно что! — Он ласково рассмеялся. — Как мило, что вы беспокоитесь обо мне! Но я сделаю все, что могу! Вашим родителям не пришлось бы за меня краснеть — и за вас, кстати, тоже!
Ее смех напоминал какое-то хриплое кваканье, поскольку горло все еще сжималось от страха.
— Я так нервничаю, — призналась она.
— Это заметно. — Можно подумать, будто она когда-нибудь бывает спокойной!
Мик оглянулся и увидел, что баронесса с торжествующей улыбкой снова направляется к ним.
— Скорее допивайте свой чай, голуба! Она снова будет к нам приставать! — шепнул он Винни.
Леди Рэндольф опять нависла над их столом и погрозила Мику пальцем.
— Ницца! — Слово показалось ему смутно знакомым. Кажется, это название какого-то места? — В Ницце, в отеле «Негреско»! Вот где мы встречались! — Ее лицо затуманила печаль, как будто воспоминания ранили ей душу. — Да, — уверенно продолжала неугомонная леди, — не кто иной, как вы, отыскали в парке мою киску! О, вы вели себя как настоящий герой! — На Мика обрушился поток какой-то тарабарщины. Наверное, это и был французский язык. Дождавшись, когда ему позволят вставить хоть слово, он важно кивнул и заметил: