Право умереть
Шрифт:
– Знаю, что в Нью-йоркском университете, но не знаю, в каком именно здании и в какой комнате.
– Вы могли бы узнать?
– Без всякого труда.
– И фамилии участников совещания?
– Одну фамилию могу сообщить уже сейчас. Биль, или Вильям Магнус. На службе у меня есть номер его телефона и адрес. Он может назвать вам фамилии остальных участников. Я его видела на прошлой неделе. Многие хотели встретиться со мной, поскольку смерть Сюзанны…
– Совещание состоялось, и мисс Брук присутствовала на нем?
– Да.
– Что,
– Лучше я сама позвоню. Дело в том, что мне трудно сказать, когда я приду в комитет.
– Это не доставит вам лишних хлопот?
– Что вы!
– Я уже беседовал с Магнусом, – вмешался Остер, – и полицейские тоже. Ничего важного вы не узнаете.
– Видите ли, вы могли не придать значения какой-нибудь детали, а мистер Гудвин – человек очень внимательный. Полицейские считают что звонила именно мисс Брук, а я в этом совсем не убежден. Если есть…
Зазвонил телефон, и я снял трубку.
– Квартира Ниро Вулфа.
– Арчи? Говорит Сол. Похоже, что я добыл аппетитный кусочек.
– Весьма кстати. У нас как раз гости. Подожди минуту.
Я отключил телефон, встал, обошел вокруг кресел и стульев, едва не задев при этом мисс Тайгер, и прошел в кухню. Там, на столике, за которым я обычно завтракаю, стоял телефон.
– Говорит Гудвин, – сказал я, подняв трубку.
– У тебя сейчас точь-в-точь такой же тон, как у нашего общего знакомого – полицейского лейтенанта Роуклиффа.
– Ничего похожего, хотя бы потому, что я не заикаюсь. Так что ты хотел сообщить?
– Пришлось выложить двадцать долларов. К этим механикам в гаражах так просто не подступишься! Кеннет Брук и его жена имеют две машины марки «герон» – седан и фургончик. Мистер Брук ежедневно, исключая субботу, ездит в фургоне в свою лабораторию в Бруклине. В понедельник второго марта он вернулся в гараж около полуночи. Миссис Брук в тот же вечер куда-то ездила в седане. Механик полагает, что она взяла машину примерно без четверти восемь и вернулась через час-полтора.
– Сол, ты просто золотце, и я тебя люблю… (в те дни, когда мы не играем в покер). Он не передаст миссис Брук вашего разговора?
– Уверен. Он будет категорически отрицать, что я обращался к нему, если его начнет кто-нибудь расспрашивать. Я тоже дал ему слово, что не стану на него ссылаться ни при каких обстоятельствах.
– А может, он все это сочинил, чтобы заработать?
– За кого ты меня принимаешь?
– Извини. Беру свои слова обратно. Ты, конечно, разузнал, какого цвета машина, ее номер, во что была одета миссис Брук?
– Он не запомнил.
– Ну хорошо. Если она и не убийца, то во всяком случае отчаянная лгунья. Вулф сейчас заканчивает длиннейшую сессию со смешанной аудиторией. Среди его слушательниц есть очаровательная девушка, тебе лучше не встречаться с ней, если ты не хочешь потерять покой… Извини но я должен вернуться в кабинет. Откуда ты звонишь?
– Из будки автомата на углу Шестьдесят четвертой
– А где тебя можно будет найти позже?
– Дома в постели. Сейчас уже почти полночь.
– Мы позвоним тебе еще сегодня или завтра утром. Жди.
Я положил трубку и некоторое время хмуро смотрел на нее. Нам предстояло нечто такое, чего терпеть не мог Вулф и что не слишком нравилось мне. Поисками свидетелей или хотя бы одного свидетеля, который в тот вечер видел машину миссис Брук в Гарлеме (если она вообще ездила туда), должна была бы заниматься целая армия детективов. Просто назвать в беседе с Долли Брук этот факт, не ссылаясь на источник информации, – значило бы попусту тратить время и энергию.
Я встал, вслух отпустил крепкое словечко и вышел в вестибюль, где обнаружил, что «сессия» уже закончилась. Двое из присутствовавших направлялись к выходу, а остальные выходили из кабинета. Лишь Пол Уиппл и Вулф еще оставались там, занятые каким-то разговором. Уиппл распрощался последним.
– Звонил Сол, – сообщил я, когда мы остались вдвоем с Вулфом. – Оказывается, миссис Брук сочла нужным запамятовать кое о чем. В понедельник второго марта, примерно без четверти восемь вечера, она взяла из гаража свою машину и вернулась только через час с лишним. Сол заплатил механику гаража двадцать долларов и обещал не ссылаться на него. Миссис Брук ездила одна.
– Черт бы ее побрал! – проворчал Вулф.
– Совершенно верно, сэр. Я сказал Солу, что мы позвоним ему сегодня вечером или завтра утром. Какие будут указания?
– Сейчас уже поздно. Попроси Сола прийти завтра в одиннадцать. Если мисс Кольман не позвонит до десяти утра, позвони ей ты.
– Понял. Вы хотите видеть Магнуса?
– Я – нет. Ты – да.
Вулф давал понять, что Магнус не такой уж трудный для нас человек, чтобы самому разговаривать с ним. Он раскрыл «Священника и хориста», а я принялся убирать посуду. Вино в стакане мисс Тайгер осталось почти не тронутым, и я пожалел, что столько отличного джина «Фоллэнсби» пропало зря.
Глава 9
Обман, подобный обману Долли Брук, не представляет ничего необычного. Даже если бы мы смогли убедить работника гаража (замечу мимоходом – очень большое «если»), чтобы он повторил свои показания прямо ей в лицо, она могла бы отвертеться, сказав, что он ошибся, что это произошло не в тот, в другой вечер или что она ездила по своим делам, о которых не желает распространяться. Если она и впрямь ездила на Сто двадцать восьмую улицу и убила Сюзанну Брук, нам нисколько не помогло бы то, что мы уличили ее во лжи и тем самым показали себя вроде как всевидящими. У вас, наверное, возникает желание узнать, как же Ниро Вулф разрешил эту проблему? Однако я ничего не могу сказать вам по этому поводу, так как он вовсе и не разрешал ее. Это сделал счастливый случай. Удача пришла к дверям нашего старого каменного особняка утром во вторник, без пяти минут десять.