Право выбора
Шрифт:
– Что именно?
– Он забрал останки Аштуба, чтобы они не попали в руки человеческих врачей, а так же узнал, что имеется свидетельница аварии. Какая-то девушка. Она вызвала скорую помощь. Но когда те прибыли на место, её уже не было. А значит, Аштуба ей передал кристалл. Горан узнал номер её телефона и попытался выяснить имя, но пока это не удалось...
– Почему?
– Телефон отключен, а номер зарегистрирован на молодого человека, который, к сожалению, сейчас недоступен. Он уехал в экспедицию в джунгли Амазонки...
– Свяжитесь с Ходейдом Оксу или Неошо, пусть они пошлют
– Уже связались. Они обещали развернуть поиски. Но, даже с нашими возможностями, мы не сможем быстро найти того парня в джунглях.
Седовласый мужчина снова застыл, глядя на огонь камина и в комнате повисла тишина. Но через пару минут молодой нерешительно произнёс:
– Однако, боюсь, даже зная имя девушки, мы не сразу сможем получить кристалл.
– Почему?
– мужчина постарше нахмурился.
– Я успел уловить, что Аштуба, боясь, что девушку настигнут Коде, проник в её сознание и запрограммировал её на ряд действий...
– Каких?
– Этого я не понял. Его силы были на исходе. Я лишь узнал, что он поставил блокировку памяти, и девушка даже не знает, что владеет кристаллом...
– Какую из блокировок он использовал? Кристалл при ней, или она его будет перепрятывать? Он вложил в её подсознание внешность Горана, как того, кому она передаст кристалл?
– Не уверен. У него было слишком мало времени. И его больше волновало, чтобы кристалл не попал к Коде. Блокировки памяти являлись основным приоритетом, чтобы Коде не могли их сломать. Даже если они схватят её, то ничего не узнают. Она скорее умрёт, - ответил черноволосый, а подумав, добавил: - Аштуба постоянно повторял слово "доверие" и, возможно, это и есть ключ... А может, он просто имел в виду, что доверяет своему преемнику.
– Нечего гадать. Незамедлительно ищите девушку. Её смерть недопустима, иначе мы утратим часть бесценных знаний. Вполне возможно, что, увидев Горана, она сразу отдаст ему кристалл. И, как только появятся новости, извести меня, - отдал приказ седовласый и, снова сев в кресло, застыл.
– Слушаюсь, Ходейд Беже, - ответил молодой мужчина, и почтительно поклонившись, вышел из комнаты.
Глава 2.
Утром, открыв глаза, я поняла, что, как засыпала уставшая и разбитая, такой и проснулась. Сил не было даже на то, чтобы сесть. Однако требовалось идти на работу, поэтому я заставила себя оторваться от подушки. Откинув одеяло, я села и, свесив ноги с дивана, ощутила, как все мышцы в теле ноют. "Такое ощущение, что ночь я провела в спортивном зале, усиленно тренируясь", - с удивлением подумала я и, посмотрев на свои ноги, обомлела. На правой коленке имелась приличных размеров рана, с запёкшейся кровью, а ниже виднелось множество мелких царапин и синяков. "Что за чёрт?" - я не могла понять, как умудрилась так пораниться. Взгляд упал на руки, и я окончательно растерялась, потому что они тоже были в мелких царапинах и ссадинах.
Со стоном встав с дивана, я подошла к зеркалу, уже не зная чего и ожидать, и с облегчением выдохнула, увидев, что с лицом всё в порядке, если не считать размазанной косметики, которую я вчера поленилась смыть. "Ну, хоть рыльце не пострадала, и за это спасибо".
"Дома я точно не могла так пораниться. Такие раны на коленях появляются, если упасть на асфальт", - нахмурившись, я снова принялась осматривать руки и ноги. "А царапины такие, как будто я продиралась через кусты или чащу леса... Так что всё это значит, а? Я опять где-то была и не помню этого?" - стало страшно за своё психическое состояние и я оглянулась вокруг, надеясь, что хоть что-то подскажет - где я шлялась ночью.
Увидев на кресле шорты и футболку, которые точно не доставала из шкафа недели две, я схватила одежду и начала пристально её рассматривать, а потом просмотрела карманы шорт. Но в них было пусто, а на футболке кое-где виднелась засохшая грязь. "Тупик. Одно радует - если я где-то и бегала по улице, то не голая", - я нахмурилась, чувствуя, как внутри нарастает страх и злость одновременно. Страх - что со мной происходит что-то непонятное, и злость - что я этого не помню. "По крайней мере, теперь хотя бы понятно, почему я такая уставшая и всё болит", - я вздохнула, боясь представить, как отработаю день в таком состоянии. Но выбирать не приходилось, и я поплелась умываться.
Сборы дались с трудом, и к моменту выхода из дома, я чувствовала себя вымотанной окончательно - тело отказывалось слушаться, и клонило в сон. Даже три выпитые чашки крепкого кофе не дали результатов.
"Сейчас приду на остановку и куплю себе пару баночек энергетика, может хоть они помогут прогнать усталость", - решила я, вяло переставляя ноги по дороге. "А ещё необходимо купить тёмные чулки, чтобы скрыть синяки и ссадины на ногах. Сейчас-то натянула джинсы и блузку с длинным рукавом, а на работе под форменным платьем раны не скроешь, поэтому чулки помогут. Радует одно, что у платьев длинные рукава, а то было бы худо. Крыса-Клариса, увидев синяки на руках, опять бы вкатила штраф, но уже за непрезентабельный внешний вид".
Из-за всех этих мыслей и усталости я даже не обратила внимания, как прошла мимо места аварии и вышла к остановке. "Даже сердце не ёкнуло", - подумала я и тут же добавила: "Вот и думай - радоваться этому или нет. С одной стороны - хорошо, кошмары не мучают и дрожь по телу не идёт. А с другой - вообще ничего не помню, а это пугает".
Путь на работу казался бесконечным. В автобусе было жарко и душно, кто-то всё время пихался и толкался, и к усталости добавилось раздражение, а в метро вообще захотелось завыть от больно бьющего по ушам шума поездов.
Наверное, впервые в жизни, придя на работу, я радовалась. Прохлада от кондиционера освежала, а тишина, после шума метро, хоть немного успокаивала.
До открытия магазина оставалось тридцать минут, поэтому, переодевшись и надев чулки, я уселась в подсобке и открыла банку энергетика, надеясь, что он придаст сил. "Сдаётся мне, что этой ночью я спала от силы часа два. Точно также я чувствую себя, если полночи провожу в клубе... Хотя нет, после танцев мышцы так не болят. Так где же меня носило ночью?" - я задумалась, снова пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Но в голове было пусто.