Право выбора
Шрифт:
***
Только теперь у нашего героя нашлось время, силы и желание для того, чтобы рассказать Лере обо всем, что с ним произошло с начала его экзамена. История вышла не маленькая.
Особый акцент пилот сделал на его засаде, позоре и факте осознания им того, что он, оказывается, смертен, а смерть - это навсегда.
Тантра слушала его самым внимательным образом, не позволив себе перебить ни разу вплоть до самого конца, после чего выдала: "Добро пожаловать в клуб!"
– В какой клуб?
– не понял мужчина.
– В клуб людей, осознавших смерть. Я, кстати, его глава. Будешь моим первым заместителем?
Услышав это, Марк впервые за все последнее время позволил себе улыбнуться. Причем далеко не в последнюю очередь улыбнуться из-за того, что только что Тантра сама себя назвала человеком. Это, вне всякого сомнения, был очень добрый знак.
***
– Кстати, о смерти, - каким-то не к месту оптимистичным голосом начал Марк, параллельно с разговором разбинтовывая свою больную руку. Теперь, когда все основные проблемы его Пчелки были решены, нужно было что-то решать и с поврежденной конечностью. Тем более что мазь, которой он намазал себе руку, перестала действовать окончательно.
– Раз уж мы с тобой оба сейчас члены ее клуба.
Длинная лента отработанного бинта широкой змеею уползала под стол и собиралась там в кучу. Все-таки Лера была сильно недовольна этим его решением, что вначале пилоту надо сделать руку "кое-как", потом привести в порядок ее, Тантры, тело, и только потом возвращаться к поврежденной конечности, доводить ее до ума. На этой почве у них возникло даже что-то вроде кратковременной ссоры, во время которой Валерия весьма рьяно пыталась убедить своего пилотю изменить порядок действий, однако тот в своем решении был непреклонен.
– А если конкретнее?
– Давно уже вставший на ноги кораблик развернулся носовой частью в сторону собеседника, что можно было интерпретировать как некую аналогию взгляду "глаза в глаза". Тантра, как и Марк, тоже иногда предпочитала ментомам действия. Правда, в отличие от своего напарника, делала она это до невозможности редко.
– Да я что-то Сестренку вспомнил и подумал... Вот она же фактически бессмертна... Наверное, интересно, как она со своей точки зрения смерть воспринимает? Ну, или Канцлер... Они ведь фактически полубоги... Понимают ли они, что это такое?
– Полубоги...
– задумчиво произнес кораблик.
– Когда Сестренка только-только предложила людям дружить, то многие ее за бога и приняли. Ну, по крайней мере, относились, к ней, как к богу... Было даже несколько культов, ей посвященных. Со жрецами и прочей атрибутикой.
– Ну да, - кивнул мужчина.
– Дед как-то мне про это рассказывал. Еще предупреждал, чтобы я так никогда не делал. Говорил, мол, неправильно это все, и чтобы я подобных сектантов за километр обходил.
– А ты?
– А я что? Мне тогда лет десять было, когда она нарисовалась, я даже если бы и захотел... Сама знаешь, что общаться с ней можно только с двенадцати, тех, кто младше, она просто не слышит. А единомышленников искать в интрайке, так это совершеннолетия бы ждать пришлось. Раньше пятнадцати лет ведь собственные кристаллики не вручают... а дедушкин камень, при отсутствии дедушки, просто булыжник... Хотя, в том, что она не бог, я и так через несколько лет убедился... Бог бы смог спасти деда... А она... она просто другая. Более сильная, умная, живучая, но она не бог...
– Но ведь меня она спасла?
– Ты, Пчелка, просто удачное стечение обстоятельств. Девяносто процентов твоего спасения это заслуга господина Андерса... предложи она на полном серьезе подобный вариант тогда мне, семнадцатилетнему парню с завода, и...?
– Мужчина вопросительно уставился на собеседницу.
– То есть, тогда, по отношению ко мне, она действительно была бессильна. Только я это уже потом понял, а тогда, с лежащим в хосписе дедом, мне казалось, что...
– Она может просто пожелать, и твой дедушка тут же поправится, да?
– перебила его Тантра.
Последние слои бинта Марк снимал с определенным волнением, заранее морально готовясь увидеть что угодно, от синевы до гангрены. Хотя с гангреной это он, кажется, переборщил. Конечность была вполне себе телесного оттенка и на первый взгляд совершенно здоровая.
– Именно так, - буквально выдохнул пилот. После чего попробовал аккуратно пошевелить пальцами поврежденной руки, прислушиваясь при этом к собственным ощущениям. Все вроде как было в порядке. Тогда мужчина попробовал не менее аккуратно повращать кистью. Первое же движение отозвалось резкой болью где-то посередине предплечья. От неожиданности нашего героя немного передернуло, но он быстро взял себя в руки. Тантре только повод дай.
– Про Канцлера не скажу, не думала, а вот про Сестру, если вернуться к сути вопроса... Да, она прекрасно понимает, что такое смерть разума, и что это навсегда. А знаешь, чего она не понимает, пилотя? Она до сих пор не понимает, как мы, люди, можем так спокойно осознавать тот факт, что нас когда-то на сто процентов не станет. Знаешь...
– Валерия послала пилоту ментому "измученный взгляд".
– Мы с ней на эту тему в свое время долго разговаривали. Только представь. Закрой глаза и представь. Представь меня внутри гигантского аквариума. Без рук, без ног, всю утыканную иголками и датчиками. А теперь добавь стоящего снаружи от аквариума папулю, беззвучно что-то мне рассказывающего. Представил?
Марк настороженно и едва заметно кивнул, при этом его словно током ударило.
"Аквариум...
– заметались у него в голове стаей бешеных ворон мысли, но мысли "внутренние", Тантре не слышимые.
– Андерс, стоящий снаружи... Значит... Значит, мне это не приснилось. Значит, был тот разговор".
– А теперь представь, что в этот самый момент, - продолжила Валерия на редкость спокойным голосом, хотя, по правде сказать, наш герой все время ждал, что та вот-вот сорвется на крик, - кто-то спрашивает у тебя о смерти...