Православное богослужение (Таинство, слово и образ)
Шрифт:
В тропаре звучит мотив евангельской притчи о десяти девах. Говоря о приближении дней борьбы и испытаний, Христос рассказал притчу о том, что надо "бодрствовать и не унывать", держа свои светильники зажженными в ожидании божественного Жениха.
Се Жених грядет в полунощи,
и блажен раб, егоже обрящет бдяща:
недостоин же паки, егоже обрящет унывающа.
Блюди убо, душе моя,
не сном отяготися,
да не смерти предана будеши,
и Царствия вне затворишися:
но воспряни зовущи:
Свят, Свят, Свят еси, Боже,
Богородицею помилуй нас.
ВЕЛИКИЙ
Великий четверг - день установления Евхаристии, день Тайной Вечери. В тропаре четверга поется:
Егда славнии ученицы
на умовении вечери просвещахуся,
тогда Иуда злочестивый
сребролюбием недуговав омрачашеся,
и беззаконным судиям
Тебе, Праведнаго Судию, предает.
Виждь, имений рачителю,
сих ради удавление употребивша,
Бежи несытыя души,
Учителю таковая дерзнувшия.
Иже о всех благий. Господи,
слава Тебе.
* * *
Ночь над Иерусалимом. Город спит. В сионской горнице зажжены светильники. В печальном молчании сидят Двенадцать. "Один из вас предаст меня". Шепот, испуганные возгласы: "Не я ли?" Стремительно встает Иуда и ускользает в ночную тьму.
Не спят и члены Синедриона. Архиереи отдают тайный приказ воинам...
Апостолы разделили священную Чашу и Хлеб. Господь говорит о страданиях, которые ждут Его. Петр с горячностью обещает идти с Ним на смерть. Он не подозревает, как она близка.
"Да не смущается сердце ваше...
– говорит Учитель.
– Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас".
Тихо напевая пасхальный псалом, один за другим покидают дом; при бледном свете луны выходят за ворота и углубляются в масличный сад Гефсимании. Там царит мрак. Каждый звук отдается в тишине.
Апостолы расположились на ночлег. Только трое следуют за Иисусом, но и у них глаза слипаются, слабость парализует тело. Сквозь, забытье они слышат Его голос: "Авва, Отче! Все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня, но не чего Я хочу, а чего Ты..."
Между тем стража уже пересекает по тропинке овраг. Впереди - Иуда. "Кого я поцелую. Того и берите". Воины идут между деревьями. Фонари и факелы мелькают среди стволов сада...
"Симон! ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час!..."
Кончено. Они уже здесь. Отблески огня на злых, возбужденных лицах. Иуда бросается к Иисусу и целует Его.
– Здравствуй, Равви!
– Друг, вот для чего ты пришел!..
Их окружают.
– Кого ищете?
– Иисуса Назарянина.
– Это Я.
Они смущены, испуганы, однако через мгновение уже приходят в себя и стягивают веревками Его руки.
Петр бросается вперед с мечом. Но Учитель не хочет кровопролития. "Теперь ваше время и власть тьмы", - говорит Он страже. Растерянные ученики в ужасе разбегаются...
А потом настает эта страшная ночь: отречение Петра, допрос у архиерея, издевательства челяди, лживые показания, вопль Кайафы: "Ты ли Мессия, Сын Благословенного?" - и в напряженной тишине ответ: "Я!..."
Утро. Христос перед Пилатом, сонным, брезгливым, недовольным. Какое дело прокуратору до религиозных споров? Назло архиереям он готов отпустить Узника, Который кажется ему безобидным мечтателем. "Я пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине", - слышит Пилат и усмехается: "Что есть истина?" Он не верит в нее. Он верит только в силу золота и легионов. Сохранить благоволение кесаря ему дороже всех истин на свете. Говорят, что этот Назарянин бунтовщик, выдающий Себя за Царя Иудейского? Это уже опасней споров об истине; рисковать нельзя. И Пилат умывает руки.
x x x
Можно без конца перечитывать эти евангельские страницы о Страстях, и каждый раз они будут открываться по-новому, оставаясь вечно живыми.
У Чехова есть замечательная новелла о том, как после службы Великой пятницы студент пересказал двум деревенским женщинам гефсиманские события и драму отрекшегося Петра.
"Петр, - закончил он, - взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые Он сказал ему на вечери... Вспомнил, очнулся, пошел со двора и горько-горько заплакал. В евангелиях сказано: "И исшед вон, плакася горько". Воображаю: тихий-тихий темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания...
Студент вздохнул и задумался. Продолжая улыбаться, Василиса вдруг всхлипнула, слезы, крупные, изобильные, потекли у нее по щекам, и она заслонила рукавом лицо от огня, как бы стыдясь своих слез, а Лукерья, глядя неподвижно на студента, покраснела, и выражение у нее стало тяжелым, напряженным, как у человека, который сдерживает сильную боль...
Студент пожелал вдовам спокойной ночи и пошел дальше... Дул жестокий ветер, в самом деле возвращалась зима, и не было похоже, что послезавтра Пасха...
Он оглянулся. Одинокий огонь спокойно мигал в темноте, и возле него уже не было видно людей. Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему - к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям" ("Студент").
В русской литературе есть еще одно свидетельство огромной силы Страстных богослужений. Это эпилог романа "Господа Головлевы". В гибнущем доме, который разрушен алчностью и бездушием, старик Порфирий и его племянница вдруг осознают, что их жизнь была лживой и преступной. Наступает позднее, мучительное раскаяние. Совершается оно на фоне службы двенадцати Евангелий. "На Анниньку эта служба всегда производила глубокое потрясающее впечатление. Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: "И сплетше венец из терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его", - и всхлипывающим детским дискантом подпевала дьячку: "Слава долготерпению Твоему, Господи! Слава Тебе!" А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек... рассказывала рабыням "страсти Господни". Лились тихие рабьи слезы, слышались глубокие бабьи воздыхания. Рабыни чуяли сердцем своего Господина и Искупителя, верили, что Он воскреснет, воистину воскреснет. И Аннинька тоже чуяла и верила. За глубокой ночью истязаний, подлых издевок и покиваний, для всех этих нищих духом виднелось царство лучей и свободы".