Православный храм и богослужение. Нравственные нормы православия
Шрифт:
Так тайна человекообщения становится тайной богообщения, отданное возвращается, истекающая любовь никогда не истощает источника любви, потому что источник любви в нашем сердце есть сама Любовь – Христос. Тут идет речь не о добрых делах, не о той любви, которая мерит и вычисляет свои возможности, которая отдает проценты, а капитал бережет, – тут идет речь о подлинном кеносисе (истощании), о некотором подобии того, как Христос истощил Себя, воплотившись в человечестве.
И нет, и не может быть никакого сомнения, что, отдавая себя в любви другому человеку – нищему, больному, заключенному, – мы в нем встретим лицом к лицу Самого Христа. Об этом сказал Он Сам в словах о страшном суде и о том, как одних Он призовет к жизни вечной, потому что они оказывали Ему любовь в лице каждого обездоленного и несчастного, а других Он отошлет от Себя, потому что у них сердца не имели любви, потому что они не помогли Ему в лице страждущих Его братьев, в которых Он являлся им. Если же у нас и возникают сомнения на основании нашего каждодневного неудачного опыта, то единственная причина их – это мы сами. И конечно же высший и совершеннейший пример смирения мы можем видеть только в Господе нашем Иисусе Христе.
Таким образом, «нищий духом» – это человек, полностью уповающий на Бога. И именно таких людей Господь называет «блаженными».
Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5, 4; Лк. 6, 21). Вторая заповедь блаженств звучит особенно надрывно, особенно парадоксально и особенно непонятно, поскольку называет «плачущих блаженными». Как плач может доставить утешение, да еще и вести к блаженству?
Вторая заповедь – это второй этап, вторая ступень в «лестнице» духовных блаженств, поскольку истинное смирение всегда сопровождается искренним плачем.
Иисус Христос, произнося эти слова, имел в виду тех людей, которые оплакивали, сетовали о своей духовной нищете. Они понимали, что поврежденная грехом, человеческая природа своими собственными силами не в состоянии выйти из греховного состояния и оправдать себя перед Богом. Ветхозаветный еврейский народ нередко скорбел и оплакивал свою участь. Но плач этот был вызван исключительно политическими и материальными факторами.
Большинство исследователей этого вопроса говорят о том, что плач является печалью покаяния, как справедливо полагали еврейские богословы древности и как считали в последствии большинство Отцов Церкви. Истинное смирение, искреннее сознание духовной нищеты сопровождается в человеке глубоким чувством своего восхищения величием Божиим. Переживание последствий греха при виде бессилия своими силами победить этот грех производит сокрушение и плач.
И, действительно, ничто так недостойно сожаления, как наши грехи. Именно к такой «печали по Богу» призывает нас апостол Павел, такая печаль «производит неизменное покаяние ко спасению». Необходимо помнить, что жизнь во Христе – это не только путь радости. В варианте проповеди у Луки Иисус говорит: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25). Истина заключается в том, что в христианстве есть и другой путь, путь скорби, путь христианского плача, но немногие идут им.
Господь оплакивал грех других, видя их горькое положение, плакал над нераскаявшимся городом, который Его не принял. Каждому христианину надлежит стяжать плач о зле мира, как это делали библейские люди. Так плакал о погибающем Израильском народе святой апостол Павел, когда желал быть отлученным от Христа, только бы спаслись его братья. И нас призвал плакать с плачущими. В основе этого плача лежит величайшая любовь ко всему творению, к творению, не устоявшему в своем первозданном состоянии и не желающему возвратиться к своему Творцу.
Искренние слезы очищают грязь, которая «лежит» на сердце, способствуют спокойствию и блаженству сердца. После таких слез настает в душе тишина и спокойствие совести, во всем существе человека распространяется духовное благоухание и радость. Господь утешит всех, изливая любовь Свою Духом Своим Святым, и тогда уйдет вся печаль. [10]
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). Как среди язычников, так и среди евреев кротость рассматривалась как одна из важнейших добродетелей. Древнегреческий философ Платон, например, называет ее «истинной божественностью», а в еврейских легендах превозносилась кротость великого учителя Гиллеля. С одной стороны, крайностью может быть недостаток определенного качества в человеке, а с другой стороны – его избыток. Добродетель же – это золотая середина между этими крайностями. Так, например, щедрость является золотой серединой между расточительностью и скупостью. Что же касается кротости, то философ Аристотель определял ее как золотую середину между чрезмерным гневом и бездейственной незлобивостью.
10
Фонькин В. Толкование Заповедей Блаженств в русской богословской литературе (Мф. 5. 3—12; Лк. 6. 20–23): Дип. работа. – СПб., 2004. – С. 48–51.
Хотя русскоязычному читателю может показаться странным, но третье Блаженство практически повторяет первое, ведь в еврейском языке одно и то же слово «ани» значит и «бедный», и «кроткий». В греческом переводе Библии оно часто переводилось словом praeis и, следовательно, приобрело иное значение: «кроткий, мягкий, незлобивый; мирный; скромный», в то время как в еврейском оно значило «беззащитный, бесправный, бессильный, робкий, угнетенный». Такими были отличительные черты бедняков. Но постепенно у этого слова появляются дополнительные значения, делающие его религиозным понятием: «безропотный, кротко принимающий страдания, послушный воле Божьей». Такие люди бессильны, но они не нуждаются в силе, в могуществе, потому что полностью полагаются на Бога. Вот почему они не стремятся к тому, чтобы им служили, а с готовностью служат другим. Вся жизнь Иисуса Христа являет нам пример такой кротости.
Православный катихизис определяет кротость как «тихое расположение духа, соединенное с осторожностью, чтобы никого не раздражать и ничем не раздражаться». [11]
Кроткие в любви терпят и в терпении любят тех, которые мужественны в силе любви. Они мужественно терпят неправду и мирятся со всеми людьми. Такие люди верят, что зло не побеждается злом.
Великий и вечный образец кротости и смирения оставил нам Иисус Христос. Путем Господа нашего шли и святые апостолы. Он не роптал даже на Своих распинателей, но молился за них: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают».
11
Пространный христианский катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви / [Сост.: свт. Филарет (Дроздов); Предисл., подг. текста, примеч. и указ.: канд. ист. наук А. Г. Дунаев]. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006. – С. 100.
Ответить на оскорбление оскорблением, на обиду обидой – это дело инстинкта человека, дело страсти, которая всецело овладевает им в минуту раздражения, гнева, делает его в это время своим врагом. Такой заповеди не знало человечество до Христа. Как еврей, так и язычник не мог примириться с обидчиком. Закон мести господствовал и почти узаконивался. И только в христианстве кроткий человек освободился от рабства страстям, стал господином своих душевных движений и своих поступков. Направляющим началом для кротости должна являться любовь к Богу, сдерживающая душу от движений гнева, досады, зависти, мщения, вражды.