Правосудие в Миранже
Шрифт:
— Что… что происходит потом? — с трудом приходя в себя от услышанного, спросил судья Бушар.
Старуха ухмыльнулась и, глядя на него своим зрячим глазом, ответила:
— А потом все заканчивается! Хе! Хе!.. Дьявол превращается в маленького мальчика, младенца с тоненьким голоском. Занимается заря. Любовь теряет свой вкус. Любовь причиняет женщинам боль…
— И что…
Жанна Бург не дала ему договорить.
— Любовь причиняет женщинам боль. И тогда дьявол раздает свои подарки: всякие снадобья, детей, которых нужно сечь кнутом. А с первым лучом солнца он исчезает. Он тает, словно масло на огне. Замужние женщины возвращаются в супружеские постели к своим мужьям, которые ни о чем не подозревают. Другие — старухи и кажущиеся
— Чего же они ждут?
— Они ждут следующего шабаша! — Старуха пожала плечами и, чуть помолчав, продолжила: — В третью, последнюю ночь шабаша, бородатая женщина творит чудеса. Она обращается к луне. «Взойди!» — приказывает она. Но луна не подчиняется. Она хочет, чтобы ей сначала заплатили. Смертями и напастями. Бородатая женщина говорит ей, что за все уже заплачено. Но луне этого мало, она хочет еще. Она торгуется и злится. Спор становится все более яростным. К нему примешивается еще и ревность. Ведь черная луна жаждет заполучить солнце, а бородатая женщина — дьявола. Но они считают себя соперницами и боятся, как бы одна не отбила у другой предмет ее вожделения. Они обливают друг друга грязью и бранятся, как пьяные солдаты…
— А… внешне… Как выглядит бородатая женщина?
— Она очень толстая. У нее широкое красное лицо, и среди бороды большой буквой О выделяется рот. А когда она поет, ее огромные груди трясутся, как студень.
Непристойные подробности, которыми щедро приправляла свой рассказ Жанна Бург, вдруг показались председателю суда просто невыносимыми.
— Правда ли, — спросил он, — что, когда она поет, ее голос похож на кваканье жабы или скрип несмазанного колеса?
Старая ведьма задумалась.
— Да, бывает и так. Но после совокупления с дьяволом ее голос становится нежным и жарким. В нем смешиваются воедино мужские и женские тона. Он утоляет все печали. Поэтому люди приходят на церемонии. Ее голос прекрасен, как богатые похороны. Он смягчает боль от потерь. Он заставляет забыть о смерти.
— Нам хотелось бы знать: этот голос невыносим или мягок? — напряженно спросил Бушар.
Старуха громко откашлялась и воскликнула:
— И то, и другое вместе! Добро и зло соединились в нем. Счастье не может обойтись без боли!
— Что это еще за бред? — спросил Бушар, недоуменно разводя руками.
— Дуализм, сударь, — ответил ему иезуит. — Эта особа объясняет нам теорию двуединства мира. Теорию, которая вступает в противоречие с догматом о святой Троице…
— Это клятвопреступление! — возмущенно вскричал Бушар, когда до него дошел смысл сказанного иезуитом. — Не правда ли, шевалье?
Тот хрустнул суставами пальцев и заявил:
— Догмат о святой Троице, согласно которому Бог един в трех ипостасях и Иисус является одной из них, не имеет прямого отношения к Библии…
Бушар замолчал, он забыл об этих теологических спорах.
— …Но понятие клятвопреступления, — продолжал набожный шевалье, — не меняет сути дела, так как есть все основания полагать, что речь идет о настоящих сатанинских оргиях, в основу которых положено почитание четырех могущественных начал: луны, солнца, бородатой ведьмы и дьявола!
— Тогда это уже святая Четверица, — чуть слышно пробормотал иезуит.
8
Вопросы сыпались один за другим, но упрямая старуха не сдавалась. Однако бесплодные попытки объяснить судьям смысл сказанного ею утомили Жанну, и ее ответы становились все более скупыми и немногословными. В большом зале заседаний все чаще воцарялась тишина, которую нарушал лишь скрип пера. Секретарь суда без устали строчил страницу за страницей, и, казалось, слушанию дела, равно как и козням дьявола, не будет конца во веки вечные.
Внезапно ведьма покачнулась. Ноги у нее подкосились, и, падая, она вцепилась в полу камзола одного из
Судьи-заседатели разом повернулись к председателю, который уже обдумывал свою заключительную речь, намереваясь покончить с этим делом и закрыть заседание.
Именно в этот момент произошло неожиданное событие, нарушившее затянувшуюся паузу. Караш д’Отан встал из-за стола и, обметая полами своей белой сутаны ступеньки подиума, где сидели члены суда, спустился к обвиняемой. Все, находившиеся в зале заседаний, изумленно уставились на иезуита.
Подойдя к старухе, тот опустился рядом с ней на колени и шепнул на ухо несколько слов. Сначала ничего не произошло. Потом женщина подняла голову. Святой отец осторожно обнял ее за плечи и сильным, но плавным рывком помог подняться на ноги. Обессилевшую старуху качало из стороны в сторону. Иезуит встал позади нее и, придерживая, как маленького ребенка, которого учат ходить, повел к скамье, стоявшей у стены.
— Принесите ей попить, — велел он стоявшему рядом слуге.
Тот торопливо вышел из зала и вернулся со стаканом холодной воды. Жанна Бург обеими руками схватила стакан и, захлебываясь, осушила его. В тишине послышался звук отрыжки.
Наконец председатель распорядился вернуть подсудимую на ее место и продолжить заседание. Порядок, казалось, был восстановлен. Однако поступок иезуита вызвал у Ла Барелля глухое раздражение, тем более, что он стал для всех полной неожиданностью. Председатель решил, что объяснится со священником, как только представится удобный момент. Вот уже более двадцати лет суд Миранжа имел статус гражданского, и духовным лицам, входившим, естественно, в его состав, следовало проявлять особую сдержанность и оказывать моральную поддержку лишь по просьбе председателя суда, когда тому требовалась помощь в принятии обоснованных решений.
Пока же ему придется потерпеть. Пусть этот инцидент выглядит чем-то несущественным, этаким мелким недоразумением. Но такой шаг мог дорого обойтись ему, ведь своей выходкой Армид [2] в сутане чуть было не отодвинул его на задний план. Поэтому перед вызовом других обвиняемых и свидетелей Ла Барелль решил всем показать, кто командует в этом зале. Перехватывая инициативу, он картинно раскинул руки, взмахнув, словно крыльями, широкими красными рукавами мантии.
— Обвиняемая повторила то, что показала под пыткой. Но на этот раз признания были получены без всякого принуждения. Несмотря на различные методы, результаты допросов совпадают. Каждый из вас имел возможность убедиться, что особа, известная как Жанна Бург, без колебаний сообщила суду сведения столь же омерзительные, сколь и полезные. И этим мы, конечно, во многом обязаны судье Бушару, который провел прекрасную работу.
2
Армид — герой одноименной лирической трагедии в пяти актах, написанной французским поэтом Филиппом Кино (1635–1688) и положенной на музыку в 1686 г. основателем французской оперы Жаном-Батистом Люлли (1632–1687).