Правосудие Жнеца, Уайлд Джоанна

Правосудие Жнеца

на обложку

Уайлд Джоанна

Шрифт:

Художник улыбнулся, потом покачал головой. “Вы бы сделали все виды вещей, несмотря ни на что”.

Я поднял кисть, изучая цвета. Он был прав насчет коровки—если я попробую нарисовать что-нибудь на стене, я бы дал Иззи всякие кошмары. Закусив губу, я изучал его лицо. Затем я наклонился и нарисовал ярко-красную линию вниз длина его носа.

Художник заморгал.

“Какого

черта ты это сделал?”

“Ты меня нарисовал”, - сказал я. “Помнишь? Вы практиковали на мне все те годы назад. Теперь я думаю, вы должны позволить мне практиковать на Вы”.

Жар вспыхнул в его глазах, а потом он опустил руки к краю его футболки, потянув ее вверх и над головой.

“Все твое, детка”.

Пытается смеяться, я опустил кисть и нарисовал круг вокруг сначала один сосок, потом другой. Я следил за этим с широким полукольцом через его желудок.

“Смотри, это смайлик.”

Он закатил глаза, но он не остановил меня, когда я снова обмакнул кисть, на этот раз рисуя линию вниз длина его рукоятки. Я любила его руки—они были сильны, веревкой с толстые мышцы. Если бы мне пришлось влюбиться в мудака, по крайней мере, он был горячим мудак.

“Рад, что ты думаешь, что я горячая”, - говорил художник, и я моргнул.

“Я не понимаю, я сказал это вслух.”

Он наклонился и поцеловал меня медленно. Ох, это было мило . . . Я поцеловала его спину и он поймал меня за талию, увлекая меня наезжать своим телом. Я углубил поцелуй, смакуя его вкус. Как бы я не убеждал себя, что я мог жить без этого? Тогда художник был потянув меня за скраб сверху и над моей головой. Шаря рукой за спиной, я отцепил лифчик, не давая его губы, запуская себя в нем с достаточной силой, чтобы подтолкнуть его назад с собой бухать.

Мы обе расхохотались, что не помешало ему схватить меня скраб днища и толкая их вниз, тоже. Я выгнала их, сидит и тянется к его ширинке. Он вскарабкался мне на помощь, и тут его член выскочил, тяжело и готов к работе.

Это было то, что я хотел.

Что пропал, все вместе. Художник. Признав это было облегчением. Опустив голову, я лизнул краешек залупы, то пусть язык мой след вниз по его длине.

“Иисус, что чувствует себя хорошо”, - пробормотал он. “Но если ... ”

Я стрелял быстро глядя на него. “Меньше разговоров. Если Вы не говорите, вы не можете сказать что-то глупое и облажаться.”

“Гоча”. Он закрыл рот, так что я открыл шахту, сосать его вниз, как я начал качать свой член рукой. Его голова упала назад, и он обнял за глаза, стонет. Другой рукой зарылся в мои волосы, направляя меня, как я двигался быстрее. В конце концов, этого было недостаточно—я хотел ему внутри. Не то, что мне не нравится в прелюдии, но сейчас мне нужно, чтобы ездить на нем быстро и жестко. Сдвинув его тело, колени что-то ударило и он упал с глухим стуком.

– Дерьмо, - сказал я, понимая, я перевернул банку красной краски. “О черт!”

Я оттолкнул его, когда он попытался сесть, которые выделяют нас из равновесия. Схватившись за его плечо, я пропустил, а потом упал на бок, прямо в ярко-красный бассейн.

Художник начал смеяться.

Я пыталась снова подтолкнуть вверх, но брезент был сколький и мои руки выскользнули из-под меня. Художник смеялся больше, так что я зачерпнул как можно больше краски, как только мог, бросая его в сторону его лица.

Он ударил влажный чмокающий звук.

Теперь я посмеюсь, как он пытался вытереть его. Зачерпнув побольше, я бросил в него снова, ударяя его по груди. Он бросился на меня и я завизжала, удирая назад через беспорядок. Потом он был на меня, и мы дрались. Он был сильнее, но я был сколький и штаны были обернуты вокруг его коленей, ковыляя за ним. Я стягивала в краску и пытается тереть его на лице, пока, наконец, он поймал меня, катится мне под ним глубоким поцелуем.

К сожалению, даже не поцелуй от кого-то, что сексуальный достаточно, чтобы преодолеть на вкус краску. С другой стороны, его член был все еще твердым, и если бы мне пришлось выбирать между целующимися или гребаный, поцелуи не были моим первым выбором. Я протянул руку, хватаясь за нее. Я хотела его внутри меня . . .

Дерьмо.

Даже его член был покрыт латексом, а не из-за беременности-предотвращение рода.

“Презерватив”, я успела ахнуть. “Ты одна?”

“Да, в мой кошелек”, - сказал он, потянувшись за тряпкой. Он вытер руки, затем выудил бумажник из заднего кармана. Вытащив презерватив, он бросил кожаный кошелек через комнату, по-видимому, чтобы спасти его от краски. Я с тревогой наблюдал, как он крутил резиновые вниз по его эрекции, вспоминая ту ночь.