Правовая система Российской Федерации
Шрифт:
Но в отличие от Западной Европы Россия не испытала сильного влияния римского права. Российская культура по своему происхождению оставалась православно-византийской и, как следствие, этикоцентричной. В результате сформировалась такая важная черта правового развития, совпадавшая с одной из черт национального характера, как доминирование этических начал над правовыми. Во многом правовой нигилизм определялся бесправным положением крестьянства, составлявшего подавляющее большинство населения страны. Еще одним важным обстоятельством стал сложившийся в результате особенностей исторического развития и долгое время сохранявшийся коллективизм и общинный строй жизни, способствовавший доминированию коллективного права над правом личности. Как отмечает В.Н. Синюков, «самобытность русской государственности наряду с особыми условиями экономического прогресса привели к формированию особого типа социального статуса личности» [7] .
7
Синюков В.Н. Российская правовая система: учебник. М.: Норма, 2010. С. 223.
В этих условиях, учитывая преимущественно традиционалистский характер российской государственности, большинство заимствований в правовой области имели отношение не к частному, а к публичному праву, были ориентированы на привнесение в отечественную правовую культуру механизмов, связанных с государственным регулированием, а не со сферой интересов личности.
Вернемся к проблеме генезиса российской правовой системы, к этапу, на котором сформировались ее основные черты, на котором совокупность правовых норм, действующих на территории государства, приобрела системные черты и характеристики.
Анализ генезиса правовой системы предполагает содержательный ответ на вопрос, какие факторы обусловливают или инициируют начало ее становления?
Формирование правовой системы начинается не раньше, чем появится единое для всей страны право, т. е. будет завершен процесс централизации, полностью преодолена раздробленность. В то же время завершение формирования правовой системы возможно только в условиях буржуазного государства. Право-привилегия, характерное для феодализма, не способно сформировать правовую систему.
Итак, важнейшим признаком правовой системы является наличие системы права, т. е. в первую очередь деление ее на отрасли права. Такое деление происходит только в условиях развития капитализма, при котором усложнение общественных отношений порождает соответствующее усложнение правового регулирования. Значительный рост числа нормативных актов порождает необходимость в их четкой систематизации. В процессе такой систематизации и происходит окончательное выделение отраслей права. Указанный этап рассмотрим в следующем разделе настоящей главы.
2.2. Правовая система Российской империи в XIX – начале XX в.
В процессе рецепции европейских правовых институтов и процессе адаптации их к русскому национальному укладу жизни происходило обязательное столкновение новых, заимствованных норм и механизмов с существующей правовой традицией. На это указывал еще Н.М. Коркунов, который писал, что «право каждого конкретного народа стоит из целого ряда исторических наслоений. К этому присоединяются обыкновенно еще и заимствования из чужого права, и таким путем к противоположению старых и новых принципов присоединяется еще противоположение самобытных и заимствованных» [8] . Во второй половине XVIII в., рассмотренной выше, предпринимались попытками некоторого примирения нововведений с национальным характером российского правопорядка. Но они затрагивали скорее форму нововведений, нежели их содержание. Так, Екатерина II заменяла иностранные названия русскими («книгодержатель» вместо «бухгалтер»).
8
Коркунов Н.М. Общая теория права: курс лекций. 2-е изд. СПб., 1914. М., 2004. С. 23.
Александр I пожелал ослабить некоторые одиозные институты феодализма, в первую очередь крепостное право. Но эти попытки предпринимались на основе чуждого русской правовой культуре либерального конституционализма и полагались на все тот же естественно-правовой, рациональный принцип «конструирования» русского общества в соответствии с западными идеалами просвещенного абсолютизма.
Русское право в XIX в. развивалось в обстановке «переплетения» различных общественных сил, появления в России новых, неизвестных ранее социальных, религиозно-нравственных, политических компонентов ее правовой системы. Отметим в это время значительный прогресс русской законодательной формы в рамках европейской юридической традиции.
В начале XIX в. пестрота и непоследовательность российского законодательства существенно затрудняли деятельность государственных органов, не было единообразия в применении нормативных актов, многие из них вообще не были опубликованы. По одному и тому же вопросу судьи могли обнаружить источники с противоположными нормами. Это порождало беспорядки и злоупотребления в судах. Настоятельная потребность общей систематизации вызывалась и развитием капиталистических отношений в стране.
Александр I в 1801 г. учредил очередную (десятую по счету) «Комиссию составления законов» во главе с советником П.В. Завадовским. Комиссия провела значительную подготовительную работу. Но лишь при Николае I удалось развернуть по-настоящему и завершить систематизацию российского законодательства.
Успеху систематизации второй половины 20–30-х годов XIX века способствовал субъективный фактор: ее фактически возглавил выдающийся русский юрист и государственный деятель М.М. Сперанский (привлекавшийся к кодификационным работам еще в 1808–1809 гг.). В то время в рамках своего плана радикальных буржуазных преобразований он к 1810 г. разработал проект гражданского кодекса, за образец которого был принят Французский гражданский кодекс 1804 г. Но из-за обострения отношений с наполеоновской Францией проект был отклонен. Та же судьба постигла проекты уголовного уложения 1813 г. и торгового уложения 1814 г.
В январе 1826 г. Сперанский предложил реорганизовать Комиссию составления законов и возложить работы по систематизации на Второе отделение Собственного Его Императорского Величества Канцелярии (C.е.и.в.к.).
Также он предложил новый, трехэтапный план законодательных работ:
1) создание полного собрания законов (как действующих, так и утративших силу) и опубликование их в едином сборнике;
2) создание свода законов, т. е. подготовка сборника действующих законодательных актов;
3) создание гражданского и уголовного уложений, т. е. проведение собственно кодификации.
Николай I утвердил первые два этапа, а исполнение третьего было отложено до окончания первых двух. Император, несмотря на его размышления о необходимости отмены крепостничества, не разрешил проникнуть в право «новым веяниям». Он дал общую установку ничего не менять в праве, а лишь привести в порядок существующие нормы, и лично наблюдал за проведением в жизнь этой директивы. Собственно, для этого систематизация и была передана Второму отделению С.е.и.в.к., а не Государственному совету, который должен был заниматься подготовкой законопроектов. Да и возглавил Второе отделение формально не Сперанский, к которому монарх относился с подозрением, зная о его либеральных взглядах, а профессор, тайный советник М.А. Балугьянский. Впоследствии, когда уже был готов Свод законов, император учредил семь ревизионных комиссий с целью проверить тождество Свода существовавшему законодательству. Проверка облегчалась тем, что каждая статья Свода имела ссылку на источник – соответствующий акт в Полном собрании законов с датой и номером.